Он, этот остров, складывался в сознании Гая, как складывается постепенно из рассыпанных кубиков целая картина. И теперь — вот он, весь! И крик Гая — не для кино. Это его настоящая радость, его открытие:
— Остров! Вижу остров!
Берега все круче, город все ближе — сверкающий, радостный…
Нет, не только радостный. Справа тянется берег, где перемешаны с камнями и землей кровь и кости. Впереди, на дальнем склоне, различимы хатки и заборы Артиллерийской слободки, и в одном из домов живет баба Ксана, не дождавшаяся с войны сыновей… Сколько их было — тех, кто здесь полег… Сколько сейчас горя у тех, кто не дождался…
Но город все равно встает светлый, веселый, уверенный в своем праве на радость. И как стальное подтверждение этого права — синеют в глубине Большой бухты эсминцы и крейсера с их ступенчатыми башнями, стволами и решетчатыми парусами локаторов…
Парусник мчится к входу на Северный рейд, и Гай летит над морем. Навстречу городу, навстречу своему Острову.
Навстречу друзьям.
…Они нырнули со скользких, обросших зеленью свай в Артбухте. Разом, втроем. Гай вынырнул первым. Почти сразу за ним — Ася. И лишь через полминуты — Сержик. Он помахал рукой с добычей — большой раковиной-рапаной.
На берегу Сержик ловко подрезал ножичком спайки моллюска, ударил зажатой в ладонях раковиной о колено и вытряхнул мякоть. Выдул из ракушки капли. Прижал к уху:
— Шумит?.. Шумит. Бери, Гай.
Потом нашли еще несколько рапан — в основном Сержик, но и Гай нащупал на дне одну, маленькую. Но та, первая, от Сержика, — дороже всех.
…Когда проводили Сержика до калитки и шли по улице Киянченко, Гай снова приложил большую раковину к уху. И вдруг спросил Асю:
— Ты тогда, в Херсонесе, когда я на дракончика наступил, случайно меня увидела?
Ася помолчала. Сказала шепотом:
— Нет.
Гай больше ничего спросить не посмел.
Ася проговорила с запинкой:
— Я еще там… наверху… Вижу: ты немножко не такой, как все… Мне интересно стало…
— Почему «не такой»?
— Ну, все бегают, гранату ищут, а ты стоишь задумчивый…
Гай стиснул раковину двумя ладонями. Сказал сипло:
— Ася… Я не задумчивый, а скотина был. Я с самого начала знал, где лежит граната. И молчал.
— Ну и правильно молчал.
— Нет, я не потому, что правильно. Я… в общем, я Сержику уже сказал про это… Я думал тогда: раз никто не знает, я ее потом… ну, забрал себе и все…
Он искоса глянул на Асю. Она шла, опустив голову.
— Я свинья, верно? — тихо сказал Гай.
— Не… — вздохнула Ася. — Вы, мальчишки, просто иногда какие-то глупые. Все запутаете и сами мучаетесь. И уж потом только: трах, трах!..
— Что «трах»? — удивился Гай.
— Ну, как тот Сережка… Из книжки «Судьба барабанщика».
— А… при чем тут я-то? — испуганно изумился Гай. — Я же в шпионов не стрелял.
— Все равно… Ты мне сразу показался на него похожим.
— На Барабанщика? Ну, ты даешь…
Негромко, но строго Ася сказала:
— Ты меня спросил, я ответила. Честно. Не смейся…
— Я смеюсь, что ли… — пробормотал он.
— …А потом я иду по берегу, вижу — ты сидишь, за ногу держишься…
— Ага, «сидишь», — усмехнулся Гай. — Катался и корчился… Если бы не ты, наверно, помер бы.
— Ну уж… — усмехнулась Ася.
Гай сказал:
— Так я и не собрался в Херсонес. А сейчас той компании, наверно, уже нет. Кто разъехался, кому просто некогда — уроки… Хотя бы Артура встретить.
…С Артуром он так и не встретился. Зато однажды они увидели «ушастого воробышка» Вовку.
Гай, Сержик и Ася шли по Матросскому бульвару. За памятником Казарскому — каменной пирамидой с бронзовым древнегреческим кораблем — аллея вела к фонтану. На краю круглого бассейна и сидел Вовка. Он смотрел на каменного мальчишку в бескозырке. Мальчишка стоял на валуне посреди бассейна и, наклонившись, собирался пустить в воду модель крейсера.
— Вовчик! — обрадовался Гай.
Воробышек не удивился. Коричневыми круглыми глазами глянул на всех троих по очереди. Спросил:
— Как вы думаете, они кусачие? — И показал на воду. Среди плоских плавучих листьев видны были золотисто-красные рыбки. Даже не рыбки — рыбы. Они двигались медленно и уверенно.
— С чего им кусаться? Не пираньи ведь какие-нибудь, — сказал Сержик. — А тебе-то что?
Вовка кивнул на каменного мальчика:
— Мне к нему надо.
— Зачем? — удивился Гай.
Вовка подумал и показал маленький пластмассовый компас.
— Хочу ему вот это… на руку…
— Зачем? — удивился теперь Сержик.