«Я понял. Если о тебе не позаботиться, то ты такими темпами впадёшь в голодную кому. А ещё хуже – сожрёшь кого-нибудь и наживёшь себе проблем.
Не благодари. Этого тебе должно хватить на первое время. Обязательно выпей хотя бы стаканчик на ночь. Приятного аппетита».
Меня не пришлось упрашивать дважды. Но насчёт стаканчика – здесь мой спаситель, конечно, пошутил. Потому что стоило мне срезать ножницами уголок у первой упаковки, как мир стал чёрно-белым, и дальше моим телом управлял уже вовсе не я.
Мне оставалось только издалека и откуда-то сверху наблюдать за возбуждённо дрожащим хищником, который залпом опрокинул в себя первые пол-литра крови, а потом, откинув ножницы, следующие пакеты рвал уже зубами – огромными, острыми, сверкающими в темноте звериными клыками.
Когда все десять пакетов были опустошены, я вернулся в тело, и понял, что меня жутко – просто нестерпимо – тошнит. Желудок содрогался от спазмов. Тяжесть в нём была такой, будто я выпил пять литров жидкого свинца, а не крови. Зажав рот рукой, я распахнул дверь в туалет и опустился на колени перед унитазом, но рвоты, вопреки моим ожиданиям, не последовало. Только несколько алых капель упало с моих губ в воду.
Кристалл накалился до красноты, меня бросило в жар. Свинец, словно вскипая и бурля, превратился в пар и разошёлся по всему телу. Я ощутил, как тяжесть трансформируется в неописуемый прилив сил. Как напрягаются мышцы во всём теле, готовые согнуть или сломать что угодно. А следом меня накрыло сексуальное возбуждение, которое за считанные секунды достигло пика и вылилось в долгий оргазм. Из глаз потекли слёзы – то ли от ослепляющего всплеска света, порождённого кристаллом, то ли от нестерпимо ярких телесных ощущений.
Через пару минут, показавшихся мне путешествием через вечность, всё закончилось. Я, лёжа на кафельном полу, трясся от страха перед самим собой.
Господи Боже, кто этот зверь?! Да он же болен! Спаси меня от него, Господи! Вырви этот кристалл из моей груди. Воскреси моё сердце. Верни мне меня. Исцели…
Интересно, слышит ли Бог молитву таких нечистей, как я?
Мне никто не ответил. Никакого знака или сигнала – тишина. Только тихо-тихо капала вода в унитазе. Давно пора починить этот бачок…
«Ох… Я, конечно, жутко влип. Не поспоришь. Но хорошо хоть, что я не взял ту больничную кровь, а то кончил бы прямо в кабинете у Стеллы, – пришла ко мне шальная мысль получасом позже, когда я стоял под душем. – Было бы совсем неловко. Хватит уже того, что я забыл там у неё свою футболку…»
Я как мог пытался себя развеселить и отвлечь от мыслей о произошедшем. От мыслей о зависимости и о том, что я, похоже, и впрямь больше не могу называться человеком. Гадкая гематолог всё же была права. Где вы видели человека, способного за считанные секунды залить в себя пять литров крови и, не моргнув глазом, её переварить? Это даже не хищник и не зверь, а монстр какой-то!..
Обмотавшись полотенцем, я вылез из ванны пошёл на кухню. Заварил себе крепкий чай и сел за стол с бордовым конвертом.
«Сегодня особый день. Мне волнительно и страшно одновременно. Антон пригласил меня на свидание…»
Третья запись из дневника попахивает любовным романом. Что ж, может это и неплохо. Мне сейчас срочно нужно почитать что-то такое лёгкое. Что-то человеческое. Про простых смертных.
«Очень волнуюсь. Просто не нахожу себе места. Может быть, пока буду писать эту запись, хоть немного успокоюсь…
Расскажу пока, как мы познакомились.
С тех пор, как я впервые его увидела, прошло уже целых две недели. Я не пропускала ни одного учебного дня. В нужный час я была на станции, чтобы встретить вечерний поезд. Нинка, конечно же, каждый раз ходила со мной. И уже который день мы с ней договаривались, что вот именно сегодня, без отговорок, обязательно подойдём познакомиться. Решимся, преодолеем смущение и заговорим. А дальше будь что будет.
Сначала мы трусили обе, и уговоры оставались просто уговорами. А потом она вдруг решилась и подошла к Златовласке. Начала беседовать с ним о чём-то, стоя поодаль от меня. Шутила, хихикала. Златовласка, как оказалось, жуткий болтун. Рот у него не закрывался. В тот день он настолько заговорился с Нинкой, что не пошёл на занятия. Они так и стояли на перроне и что-то обсуждали до ночной электрички. А я сидела на скамеечке и издалека наблюдала за ними. На душе было хорошо, я радовалась за Нинку, а на себя немного злилась – за то, что не могу последовать её примеру.
На следующий день Нинка и Златовласка встретились снова и вместо занятий побежали гулять в лес. Она мне рассказывала потом, что там, сидя на поваленном дереве, они долго-долго обнимались и целовались. А я слушала и смотрела на неё с восхищением. Вот это да. Какая же она взрослая – так спокойно об этом рассказывает, даже не краснеет. Не то, что я. Стоит мне увидеть того рослого серьёзного брюнета – сразу тушуюсь…