После слов 'ОБЭП' и 'по налогам' улыбка с губ женщины свалилась, как талый снег с крыши, худенькие ножки ее пугливо подобрались и спрятались под стул, будто на щиколотках была написана секретная информация.
— Зачем же вы, товарищ капитан, меня такими ужасами пугаете, — оторопело произнесла Тамара Алексеевна, судорожно теребя за ухо сидевшего на коленях кота. — Я бы и так все рассказала, мне скрывать нечего. Только о конфликте с Берцовым, царство ему небесное, я ничего не знаю. Слышала, как они ругались с шефом и все. Меня же ни в какие дела не посвящают. Было сказано оформить договор, я оформила, а больше ни сном, ни духом.
— Да не переживайте вы так, — почти ласково сказал Фокин, примеряя маску доброго полицейского. — Когда с нами по-хорошему, тогда и мы по-хорошему. Отпечатайте мне ксерокопию документов и на том расстанемся.
Последние слова явно вдохнули жизнь в перепуганную женщину. Она быстро отыскала в тумбочке нужные договоры и, спотыкаясь, бросилась к ксероксу.
Тем же гнусным утром пребывающий в не менее гнусном настроении Полынцев — шутка ли, оказаться в эпицентре учений, да еще в роли подкидной доски — сидел в кабине маршрутного такси и задумчиво смотрел на дорогу. Развлекательный комплекс 'Фигурист' находился в старой части города, и пока машина выписывала вензеля по кривоколенным улицам района, Андрей разрабатывал тактику опроса свидетелей:
'Здравствуйте, я участковый Полынцев. Расскажите мне, пожалуйста…
'До свидания, участковый Полынцев. Пусть тебе бабушка сказки на ночь рассказывает, у нас не кружок устного творчества, не мешай людям работать'.
Да, пожалуй, прямолинейная тактика могла нарваться и на такой ответ. Здесь требовался более тонкий подход. Это не кино, где каждый встречный шепчет оперативнику 'цветную' информацию и готов оказать любое содействие — в России милицию не жалуют.
Тем временем добрались до места. Полынцев молодцевато выскочил из машины и тут же попал в конфузное положение. Хлястик на куртке зацепился за рычаг стеклоподъемника и, звонко чпокнув, оторвался. Заметьте — не повис на одной пуговке, не задержался на ниточке, а напрочь, будто и не было вовсе. Андрей громко чертыхнулся и, плюнув под ноги, зашагал к зданию 'Фигуриста', сверкающего зеркальными окнами на другой стороне дороги.
— Здравствуйте, я лейтенант Полынцев, — сказал он официальным тоном, подойдя к стойке бара, за которой скучал худощавый длинноволосый мужчина неопределенного возраста и непонятной ориентации (на лице угадывались явные признаки макияжа).
— Ой, — захлопал красавчик голубыми глазками, — к нам в гости молоденький лейтенантик пришел! Здра-асьте.
Полынцев обрадовался такому повороту событий — 'шалунишки' обычно легко шли на оперативный контакт и очень любили посплетничать.
'Фигурист' состоял из просторного, оформленного под ледовый стадион, ресторана, вместительного (а ля судейский сектор) бара, холла с бильярдными столами и комплекса vip-услуг 'Здоровье'. Последний представлял собой шикарную сауну с двумя бассейнами, миниатюрным водопадом и неприличным фонтанчиком (трубка, из которой струилась вода, была оформлена под вполне узнаваемый мужской орган). Вячеславчик (так отрекомендовался бармен), услужливо сопровождавший Андрея по залам, сказал, что кончик трубы скульптор облагораживал, будучи в нетрезвом состоянии и поэтому вышла непроизвольная похожесть. 'А впрочем, каждый судит в меру своей испорченности', - манерно фыркнул 'шалунишка', когда Полынцев усомнился в непроизвольности.
— Слушай, мне надо про одного человечка кое-что узнать, — заговорщицки сказал Андрей, оторвав бармена от созерцания эротического фонтана. — Не поможешь?
— А у вас в милицейке все такие симпатяшки? — кокетливо дернул лебединой шейкой Вячеславчик.
— Все как на подбор и с нами дядька Черномор, — неуклюже пошутил Полынцев, стараясь расположить к себе собеседника.
— Тогда помогу-у, — жеманно протянул бармен и по-балетному отставил ножку.
— Меня интересует Валерий Батюшкин, — быстро заговорил Андрей, опасаясь, что кто-нибудь войдет и помешает беседе, — он такой худой, длинный, под два метра, не спутаешь. К вам приходил неделю назад с приятелем.
— А приятель у него такой светловолосый гомофоб?
— Да, да, — обрадовано закивал Полынцев.
— С мужланами и бабниками я не общаюсь, — вскинул подбородок 'шалунишка' — это надо у девчонок спрашивать.
— Они что, с девочками сюда приходили?
— Нет, приходили одни, а девочек наших заказывали.
— А мне можно с ними поговорить?
— Рано еще, нет никого, и потом они ведь не каждый день работают — по сменам. Хотя, подожди, сегодня с утра одна вроде бы на кухню приходила, может быть, до сих пор где-то здесь крутится.
Они вернулись в пустынный зал, и Полынцев заметил у барной стойки невысокую фигурку девушки, которая показалась ему чем-то знакомой (крупнокалиберной грудью, что ли).
— А вон она, по телефону болтает, — тихо прошептал Вячеславчик, подталкивая Андрея локотком. — Зовут Оксана, только обо мне ни слова.
Оксана, точно, Оксана — официантка из 'Лотоса'. Полынцев обрадовался удаче и прибавил шаг. Эта все расскажет, на эту у него есть рычаги давления.
— Привет совместителям приятного с полезным, — весело сказал он, подойдя к стойке.
— О, Полынцев, а ты здесь каким ветром? — удивилась официантка, положив трубку на аппарат. — Заблудился, что ли?
— Пообедать зашел, хочется иногда, знаешь, ресторанной пищи попробовать.
— Что-то рановато для обеда-то, нет еще никого.
— Так и я об том же, — расплылся Андрей в улыбке, — составишь мне компанию?
— Нет, не могу, тороплюсь, — засобиралась Оксана, укладывая сумочку.
— Это было не предложение, — угрожающе зашипел Полынцев, — не зли меня, а то к вечеру без работы останешься.
Вот, что ему нравилось в женщинах, так это умение быстро ориентироваться в обстановке. Почувствовав нешуточный тон, официантка без лишних вопросов села за столик и, вызывающе закинув ногу на ногу, закурила длинную, как школьная указка, сигарету.
Полынцев взял у бармена два стакана виноградного сока и расположился напротив.
— Значит так, — сделав несколько глотков, решительно начал он, — рассказываешь мне все про Валеру Батюшкина, с которым вы кувыркались в местной бане неделю назад, и я тебя не спрашиваю о совместительстве общепита и проституции. Начинаешь мудрить — готовься к неприятностям.
— А про что рассказывать-то? — надув губы, спросила девушка.
— Про все: с кем был, что делал, о чем говорил, не отдыхал ли здесь с кавказцами?
— Фу, — передернула она плечами — я их сама боюсь. А Валера с Колей приходил, обмывали что-то там по работе, об этом и болтали.
— Что конкретно?
— Да ничего такого: мол, за удачное начало, за дальнейшее сотрудничество. Потом играть начали, уже не до работы было.
— Во что?
— В шахматы, — издевательским тоном произнесла Оксана. — Ты, что, Плынцев, из деревни приехал?
— Какая разница, откуда. Во что играли?
— Вот, блин, пристал… ну, в 'догонялки'.
— Просвети, не понял, — заинтересованно сказал Андрей.
— Это когда две пары вместе начинают, и кто позже кончит.
— Групповушка, — констатировал Полынцев. — И кто же оказался всех сильней?
— Коля, естественно, — обрезанные вообще могут хоть всю ночь гонять, у них чувствительность заниженная. Я Валерке сразу сказала, что проиграет.
— О, какая грамотная, — зарумянился Андрей, — ты лучше вспомни — Батюшкина здесь раньше точно не встречала?
— Точно, — кивнула официантка, — он сам говорил, что его парашют первый раз в такую малину приземлился.
— Парашют? А при чем здесь парашют?
— У него на плече парашютик наколон.
— Понятно… Ну что ж… спасибо за информацию. Можешь быть свободна… пока. Да, и у меня к тебе просьба, если, вдруг, с Валерой опять доведется встретиться, то не сочти за труд, сообщи, пожалуйста. Договорились?