— Ну, можно и так сказать, — пробормотал чуть ли не сквозь зубы Юджин. Всё же делиться своими переживаниями непонятно с кем не хотелось. А Оуэн Андерсон как раз попадал в эту категорию. Впрочем, он действительно был спокоен — впервые за долгое время, так что препираться Кэдоган даже не собирался. — Прости, времени особо нет, мне на другой конец города ехать, — попытался отмахнуться он.
— Подожди, — задумчиво произнёс Андерсон. — Ты ведь не к нему? Чёрт, не говори, что ты его там оставил.
— А тебе не кажется, что это уже не твоё дело? — Юджин и сам удивился, где взялось столько раздражения. Однако Оуэн выглядел действительно обеспокоенным.
— Боже, ты идиот, — пробормотал он. — Ты понимаешь, что могло произойти?
— А ты понимаешь, что я не обязан перед тобой отчитываться? Да, если уж так тебе угодно. Когда я уходил, всё было спокойно как никогда.
— Нет, настоящий сумасшедший тут ты, — Оуэн покачал головой. — Брат рассказывал всякое про родственников и друзей своих больных, но ты… Ты, ты осознаёшь, что он никак не мог прийти в себя по-настоящему? Это не простуда, за пару часов в более-менее жизнеспособное состояние не вернёшься.
— В отличие от тебя, я там был, и чёрт, ты реально уже переходишь границы, — шикнул Юджин. — Спасибо за беспокойство, но не надо учить меня, что мне делать. И вообще. Какое тебе дело?
— Я знаю, что такое опоздать, и не хочу, чтобы кто-то тоже подобное испытывал. Ты просто слепо доверяешь тому, кому сейчас доверять совсем нельзя. Неужели ты не понимаешь, они способны на что угодно, лишь бы добиться своей цели. Черт его знает, что у него в голове — но его нельзя было оставлять одного, чего бы он ни наговорил.
— Ты судишь по-своему, ничего не зная. Суёшь свой нос куда не просят, — Юджин уже не скрывал раздражения. И он сам даже толком не понять, от чего именно.
— Идиот, нельзя жить по книжным правилам! Очнись, — Оуэн резко схватил его за плечо. — Чего ты добиваешься? Того, что он превратится в ходячий труп с вечно отсутствующим взглядом? Или ещё хуже…
— Замолчи.
Оуэн тут же замолк: Юджин посмотрел на него так, что тот буквально сжался в комок.
— Он поверил мне, я поверю ему.
— Вы оба больные, — крикнул Оуэн уходя.
— Может, ты и прав, — прошептал Юджин.
***
Странно, но Юджин никогда не представлял, что можно подниматься целую вечность, тем более на третий этаж. В какой-то момент ему показалось, что он уже насчитал не третий, а девятый этаж — голова кружилась, было странно-душно, лёгкие сдавило. Из-за этого всё вокруг тоже кружилось: и исцарапанные ступени, и облупившиеся стены, и одинаковые двери, и соседние дома в запылённых окнах.
Остановившись у нужной квартиры, он на секунду замер и улыбнулся: снова вспомнилось вчера. Ему казалось, что он сделал всё правильно: его всегда пугала спешка, а он и без того, вот так, ничего не обдумав, предложил сбежать к себе. Юджин вспомнил то, как смотрел на него Оскар — с надеждой, почти спокойно — и от одного этого воспоминания становилось как-то лучше.
В квартире было тихо.
Эта тишина не была такой, как раньше. Та — вызывала лёгкую панику с первой секунды, эта же — лишала хоть какой-то надежды и веры.
Было мертвенно-тихо. Молчали даже часы.
Юджин, на автомате прикрыв дверь и кинув пальто куда-то на пол, прошёл в комнату. Оскар стоял у окна, отрешённо смотрел куда-то в стену.
— Эм, привет, — гость попытался сохранить хоть какие-то остатки былого спокойствия.
— А, да, — как-то протянул Оскар, будто его и не заметив.
— Всё нормально? — решил уточнить Кэдоган, делая шаг в комнату.
— Да, конечно, — Моррей пожал плечами, точно игнорируя его. Юджин не понимал, что произошло. Нет, иногда на Оскара находило подобное, но… такое было давно. Он что-то сделал не так? О чём-то забыл? Заранее зная, что он тут ни при чём, Кэдоган всё равно судорожно перебирал в голове всевозможные варианты.
Наступила неловкая тишина. Юджину было страшно сказать хоть что-нибудь. Оскар лишь смотрел куда-то сквозь него, смотрел хмуро, но почти равнодушно. Кэдоган был в шаге от того, чтобы подойти и просто поводить рукой перед глазами у друга, чтоб вообще удостовериться, что тот его видит. «Нет, Оуэн не мог быть прав», — запоздало подумал он.
— Знаешь, — неожиданно сказал Оскар, — наверное, я вчера поспешил. Забыл. Мой арендатор говорил, чтоб я не оставлял квартиру надолго — соседи сверху вечно затапливают. Так что, прости, не выйдет, — звучало вроде почти логично и правдоподобно, но в такое совпадение слабо верилось, а едва заметная дрожь в голосе выдавала ложь. Юджин напряжённо посмотрел на него, пытаясь выискать истинные причины, но ничего сверхъестественного не было: напротив, Оскар выглядел куда спокойнее, чем в прошлые дни. Задавать вопрос напрямую не хотелось, но паника уже начинала заполнять все его мысли.
— А это что? — он заметил то, что вконец заставило его запаниковать. Правая кисть Оскара была как-то нелепо обмотана чем-то больше напоминающим носовые платки. Он явно старался ей не шевелить.
— Да так, пустяки, — отмахнулся он, пытаясь сохранить равнодушное лицо, но в глазах пробежала искра страха.
Она смотрела прямо в глаза, села за стол. Подперла руками подбородок, а затем схватила нож и, задумчиво глядя на побледневшее лицо Моррея, коснулась им губ.
Оскар же старался отчаянно вспомнить, зачем он вообще притащил нож и когда. В целом он пытался убедить себя, что ничего страшного не происходит. Самая обычная беседа. С призраком своей бывшей. Явно очень злой бывшей.
Но руки дрожат. Холодно так, точно зимой в комнате открыли окно. Глаза нервно бегают из стороны в сторону, только бы не смотреть на неё — настолько неправильную, лишнюю и ненужную.
В голове полный кавардак мыслей, летающих точно обрывки бумаги, поднятые ветром. Это реально? Это действительно она? Или… Нет, чёрт, это она. Слишком реальная, такая, какой он её помнил. И совсем не похожа на труп из его снов. Или похожа? Он попытался приглядеться и увидел, что кожа отливала едва заметной синевой, кое-где разлились тёмные синяки. Зрачки замерли, не реагируя на свет.
— Ты не послушался, — усмехнулась она. — Плохо, Оскар, очень плохо, — Нидж провела ножом по его руке, которой он совершенно не мог пошевелить.
— Дай посмотреть, — смерив его пристальным взглядом, сказал Юджин и сделал шаг.
— Да нечего, — пробормотал Оскар, подсознательно пряча неумело забинтованную руку за спину.
От прикосновения ножа сначала было просто неприятно-холодно. Потом холод сменился острой болью, точно кольнули иголкой. Отчего-то руке стало тепло. Оскар не смотрел, впившись взглядом в лицо Нидж, пытаясь развеять этот мираж. Впрочем, реальна или нет — от неё надо избавиться. Любой ценой.
Что там обычно делают с духами во всех этих умных книжках? Вызывают экзорцистов? Пытаются договориться?
— Я так посмотрю, тебе все равно, — усмехнулась она, наклонившись, и тут же вонзила нож глубже. Боль становилась нестерпимой, так что Оскар не выдержал и перевёл взгляд на свою распластанную ладонь. Кровь текла по всему столу, заливала черновики. Казалось, она вот-вот покроет весь пол, затопит комнату, захлестнув его с головой.
— Чего ты добиваешься? — не выдержав, прохрипел Оскар. Боль сводила не столько руку, сколько сердце, бьющееся в истерике об рёбра. В голове в ритм застучал барабан, пробуждая адскую какофонию страха.
— Тебя, — усмехнулась она. — Ты — мой, ты мне должен, помнишь? Я не хочу, чтобы ты думал хоть о чем-нибудь или ком-нибудь, кроме моей просьбы.
— Оставь, я сделаю все, что ты сказала, какая разница, где мне писать?