— Да. Элла — журналист, на досуге пишет фантастический роман про будущее, в котором люди создали разумные машины со всеми последствиями, — достаточно любопытный, много хороших идей, но временами крайне топорно и прямолинейно написано; Роберт вообще-то — просто медбрат, но любит писать запутанные детективы, правда, всегда про серийных маньяков-хирургов; впрочем, его воображению в определённых аспектах можно позавидовать, — Оскар даже немного вздрогнул. — Ну, а про меня ты уже знаешь, я пишу стихи. Но, в отличие от остальных, пытаюсь на этом зарабатывать.
— И получается?
— Вполне. Во всяком случае, выжить можно, — он едва заметно вздохнул. — А ты, ты что-то пишешь? Мне кажется, твоя работа к этому располагает. Когда целые дни проводишь в окружении великих имен и фамилий, то так или иначе появляются такие мысли. Впрочем, это только предположение, — Оскар внимательно изучал лицо Юджина. Тот, услышав вопрос, слегка поднял брови, а потом торопливо отвёл взгляд. Оскар уже знал, что ответ «да», но признается ли сам Юджин в этом — ещё тот вопрос.
— Я бы не сказал, что прямо так пишу… — запинаясь, сказал Юджин, и Оскар заметил, что его щёки слегка порозовели.
— А про что? Ты не думай, мне правда интересно, — подперев подбородок руками, прибавил Оскар.
— Про всякие мифы, легенды… Слушай, — как-то замявшись, не выдержал Юджин. — Это же скука смертная, не бери в голову, — Оскар молча смерил его несколько осуждающим взглядом, и тот был вынужден продолжить. — Ладно, про всякие тёмные культы, древних богов, знаешь, в духе Лавкрафта.
— И ты хотел о таком молчать?
— Я не так чтобы часто пишу, да и выходит посредственно…
— Это тебе так кажется. Нужен взгляд со стороны.
— И не надейся, — невольно отодвинувшись, чуть повысил голос Юджин. — Я на такое не подписывался.
— Да ладно тебе, ты что, школьница, прячущая от своих родителей свои сомнительные оды какому-нибудь актёришке? — вопросительно изогнул брови Оскар.
— Но…
— Предлагаю обмен, а чтобы равноценно — дам тебе то, над чем работаю прямо сейчас, совершенно невыверенное, как вышло, так и вышло. Так что? — он видел, что Юджин явно колебался.
— Ладно, при следующей встрече.
— Вот и договорились, — улыбнулся Оскар, поглядывая на немного потерянного Юджина. Он и не знал, что тот буквально умирал от радости, хоть и тщательным образом это скрывал.
— Прямо такой, какой я варю иногда, — вдруг пробормотал Юджин, пробуя только что принесённый кофе. Оскар ничего не сказал, лишь постарался это запомнить. На всякий случай. Отчего-то он уже чувствовал, что ещё не раз увидит этого забавного чудака. Он был немного фаталистом, поэтому уже почти полностью уверен, что всё, происходящее сейчас — крайне важно. Пока они ждали кофе, они успели обсудить последние прочитанные книги, а Оскар поделился историей о том, как недавно пытался опубликовать небольшой сборник, но тот забраковали из-за излишней мрачности.
На какое-то мгновение они замолчали, точно кофе был единственным спасением от всё ещё немного неловкого разговора. Правда, Оскар замечал, что Юджин постепенно начинал вести себя более естественно: перестал нервно оглядываться по сторонам, точно в поисках защиты, а в голосе исчезла едва слышимая дрожь, от которой он временами становился звенящим и будто срывался. Сейчас же он отчего-то задумчиво всматривался в замерцавшую неоновыми огнями улицу за стёклами кафе.
— О чём думаешь? — не задумываясь, спросил Оскар. Выражение лица Юджина, до этого замерше-грустное, вдруг немного потеплело, а на губах появилось какое-то лёгкое подобие улыбки.
— Да так, просто почему-то вспомнил студенческое время, как по вечерам иногда засиживался в кафе с кем-нибудь, а потом бродил по ночному городу.
— А где сейчас эти «кто-нибудь»?
Лицо Юджина несколько помрачнело.
— Разбежались. Да особенно «этих» и не было. Всего два человека, — пробормотал он.
— Ну, теперь-то ты новыми знакомствами обеспечен, — засмеялся Оскар, вглядываясь в лицо своего собеседника. Юджин слегка качнул головой, от чего на стёклах его очков блеснули ослепляющие отражения ламп.
— Да, нашёл на свою голову, — он улыбнулся и засмеялся.
Оскар ничего не ответил, вслушиваясь в его смех, что услышал впервые за вечер.
Комментарий к 1.2
песни: Birdy - People Help the People, Coldplay - Scientist
========== 1.3 ==========
Над головой снова кружило назойливое вороньё, разнося своё заупокойное пение по всей округе. Юджин почти бежал, стараясь сохранять равновесие на размытых дождём тропинках.
— Чёрт, где тебя носит? — прошипел он сквозь зубы, судорожно осматриваясь по сторонам. Он точно знал, что Оскар тут: красноречивая записка «Я У НЕЁ», брошенная на стол рядом с бутылкой из-под виски, не оставляла вариантов.
Юджин остановился, пытаясь вспомнить, куда теперь нужно поворачивать. Пожалуй, именно это он больше всего не любил в кладбищах. Ну и то, что на них вечно царит атмосфера, вызывающая чувство потерянности, тревоги и желание поговорить, а лучше обнять кого-то живого. Наконец, Юджин заметил вдалеке высокое раздвоенное дерево, показавшееся ему странным ещё вчера, и он тут же побежал в этом направлении, забыв о лужах и грязи.
С самого утра он разыскивал Оскара: тот сорвался куда-то в такую рань… Но спасибо, что хотя бы оставил записку. Догадаться взять телефон с собой он не смог или, скорее, не захотел. После вчерашнего у Кэдогана слегка кружилась голова, а ещё преследовало горькое чувство осознания всей глубины происходящего безумия. В какой-то момент у Юджина промелькнула мысль бросить Оскара и не надоедать ему, но чувство здравого смысла подсказывало ему, что это просто побег от ответственности.
Вот и могила Ниджелии. Юджин тут же опознал её по венку, который оставил Оскар. Но самого Моррея тут не было. На размякшей земле были свежие следы, а кое-где в траве застряли кусочки порванной бумаги. Значит, он точно был тут. И где он теперь? Юджин в отчаянии озирался по сторонам, когда заметил вдали лежащего на земле человека. Он не привык верить своему почти отсутствующему зрению, но сейчас у него не было вариантов: он просто обязан был проверить, кто это.
Оскар как ни в чём не бывало лежал на траве между рядами совсем старых разрушенных временем надгробий. Глаза были закрыты, а руки сложены на груди, как у мертвеца. Неподалёку от него валялась его брошенная сумка, из которой выглядывали исписанные листы. «И что это за перфоманс?» — мысленно выругался Юджин. Он молча подошёл, осматривая, нет ли вокруг бутылок: он не был уверенным в том, что его друг мог провернуть такое в трезвом состоянии. Так же молча Кэдоган опустился на колени, приглядываясь, дышит ли вообще Оскар. Отчего-то его охватила паранойя и захотелось убежать куда подальше.
— Мне всегда было интересно, каково это — лежать здесь, — вдруг подал голос Оскар, слегка приоткрыв глаза.
— Зачем ушёл и ничего не сказал? — лишь бросил Юджин.
— Я оставил записку. Разве этого было недостаточно? — Кэдоган поймал себя на том, что вслушивается не в слова, а в отдельные звуки, точно всё ещё пытаясь понять, в адекватном ли состоянии Оскар.
— Пойдём отсюда: ещё скоро дождь начнётся, вконец простынешь, — пробормотал он.
— Неисправимый. Вот ты когда-нибудь думал, каково им лежать под землёй?
— Нет. И не очень хочу начинать, — Юджин, уже, было, дёрнулся, чтобы встать, как Оскар резко схватил его за руку.
— Я видел её во сне. И это было омерзительно. Я попытался записать этот сон, — он говорил, по-прежнему лёжа, зажмурившись, и лишь сильнее стискивал руку Юджина. — Я писал как всегда, использовал лучшие эпитеты, метафоры — но вышло так плоско и глупо. Жалкая пародия, — он резко раскрыл глаза, прибавив: — В голове ворох идей, а я не могу и слова написать. И от этого не могу ни о чём другом думать. Сначала хотел напиться, а потом почему-то решил прийти сюда.