— Только через мой труп! — не сдерживаясь, выпалила баронесса.
Гилад Пеллеон уже откровенно улыбался.
— Кстати говоря об этом, — я вытащил из кармана отдельно размещенный от остальных кодовый цилиндр и приложил его к голопроектору.
В ту же секунду перед моими собеседниками появился развернутый текстовый файл.
— Что это? — нахмурилась баронесса.
— Свидетельство о смерти, — пояснил я. — Небольшая, но очень важная юридическая формальность, которая не могла не возникнуть после того, как Люк Скайуокер поработал световым клинком на мостике «Химеры» во время Сражения при Слуис-Ване.
Несколько первых недель текущего года копия этого документа, «случайно оказавшаяся» в «ГолоНете», пересылалась между пользователями чаще, чем головидео с малышами банты.
— И что это значит? Вы же живы!
— Как вы уже успели заметить, госпожа баронесса, юридические тонкости и фактические обстоятельства порой расходятся меж собой, несмотря на то, что касаются, по сути, одного и того же.
— Но, как я понимаю, однажды же вы выйдите из тени и…
Баронесса замолчала.
Судя по сжатым губам, поняла очевидное.
— Случится это позже, чем сектор Д’Астан будет так или иначе присоединен к Доминиону, — пояснил я. — Поскольку в таком случае женитьба уже будет чистым фарсом, то остается лишь единственный вариант, при котором возможно сочетание нас узами брака, как вы того желаете.
— Меня устраивает, — буркнула баронесса, упрямо продавливая только свою точку зрения.
— Как хотите, — пожал плечами я. — Но, считаю своим долгом предупредить вас, что в таком случае о вас будут говорить не иначе, как о сумасшедшей, склонной к некрофилии.
На этот раз Пеллеон не сдержался.
Вице-адмирала буквально разорвала от хохота так, что он согнулся пополам и вышел из сектора захвата голопроектора.
Баронесса изменилась в лице — по оттенкам бело-синего на голограмме можно понять как меняется цвет лица.
Ну, а так же еще можно пользоваться фантазией и понимать реакцию человеческого тела, чтобы иметь полное представление о происходящем с твоим оппонентом.
— Вы издеваетесь надо мной, Траун? — злобно прошипела баронесса, стараясь делать вид, будто ее совершенно не смущает непрекращающийся гогот вице-адмирала на заднем плане.
— Не имею такой привычки, баронесса, — ответил я.
— Новая Республика с вами не согласятся, — бросила она.
— Потому что они враги, — бесцеремонно парировал я. — А с ними у меня разговор короткий. Если вам будет удобно — я могу вас записать в свои враги. Но не гарантирую, что вы проживете достаточно, чтобы сообщить об этом факте, который будет преследовать вас до конца жизни, хоть кому-то.
— Прекратите мне угрожать, Траун, — процедила баронесса. — Я хочу править своим сектором, и я получу желаемое!
— В таком случае, баронесса, попрошу вас вести себя благоразумно, — произнес я спокойным тоном. — И не забывать того факта, что в последний раз, когда правитель государства в этой части галактики пытался за мой счет решить свои проблемы и получить то, что не принадлежит ему по праву, все закончилось тем, что правителем стал я.
Фина Д’Аста сжала губы так, что я едва мог их разглядеть.
— Я не могу потерять контроль над сектором, — произнесла она. — Хотя бы в память о бароне Д’аста! Пусть и не родная, но я все же его дочь по крови. И отстаиваю интересы его фамилии, его Семьи. Не говоря уже о том, что именно он советовал мне выйти за вас замуж, передать сектор под защиту Доминиона на определенных условиях, чтобы обезопасить население Д’Астана от имперских и любых других нападок.
А вот это она зря.
— Не нужно прикрываться именем человека, который даже не знал о том, что вы не являетесь его дочерью, — сухо заметил я.
— Вы всегда можете просканировать мою память и найти там фрагмент разговора с ним по поводу свадьбы, — скривила губы баронесса. — Могу пройти сканирование памяти в любой удобный для вас момент… Или вы проигнорируете последнюю просьбу человека, который оказал вам поддержку в сложную минуту, дал корабли, финансирование, обеспечил всем необходимым для продолжения вашей борьбы?
— Именно поэтому я позабочусь о том, чтобы д’астанцам ничего не угрожало со стороны других сил в галактике, — отрезал я. — Что же касается замужества… Уверен, что барон в своем разговоре позиционировал меня в качестве вашего супруга по одной лишь причине — на тот момент я являлся единственным правителем Доминиона.