Да, продержится.
— Говорит коммандос Реде, Четвертый Спецотряд, — услышал Тридцать Третий отдаленные звуки в своем шлеме. — Командир ранен, нужна срочная… Ах ты сука гунганская! С виброножом на меня полез⁈ Да я тебя сейчас на сухпай покрошу, говнюк мелкий! Чего не улыбаешься⁈ Тяжело с клинком в глотке⁈ Да⁈ Контроль! Нет, я не вам! Помощь! Срочно нужна медпомощь командиру отряда! Развиваем наступление на позиции, прорвали укрепления группы прикрытия, переходим в ближний бой с минометчиками…
Слова достигали ушей Тридцать Третьего, но он уже не был в силах как-то противодействовать этому.
Очень хотелось спать.
Закрыть глаза и убежать от нарастающей боли.
Наверное все же пора на покой.
Он был лучшим клоном полковника Селида, пережил всех своих собратьев, но от судьбы не уйдешь…
Он закрывал глаза под океан бело-голубого огня, который вместе с приглушенным шумом и белыми тенями вокруг него мелькали перед затухающим взором.
Даже боль отступала и теперь…
Неожиданно ВИД перед глазами исчез, а дремоту согнала боль удара в челюсть и скулу, от которого что-то хрустнуло
Затем появился холод в груди и несколько болезненных уколов в раненные ногу и руку.
По венам словно разлился огонь, который мгновенно выдернул его из объятий забытья.
Увиденное обрело четкость.
Над ним, склонившись, виднелся штурм-шлем с красной пометкой на боковой части.
Штурм-хирург.
— Не надо… — прохрипел ТНХ-0333. — Я… все…
— Кормушку свою захлопни, сержант, — в груди стало очень холодно: так бывает от большого количества биопены накладываемой на оголенные участки тела, лишенного кожи. — Я здесь решаю, кому жить, а кому умирать. Будешь мне перечить — я тебе челюсть с другой стороны сломаю, понял? И не вздумай сдохнуть у меня на руках — я не собираюсь заполнять всю эту гору отчетов!
Раздался грохот впереди, когда над головой мелькнули два желтых энергетических щита.
Похоже, их только что прикрыли от бластерной очереди.
— Вы же на линии огня! Колто, ты вообще без чувства самосохранения? — раздался рядом голос из вокодера.
Странно знакомый голос.
— Чувства? Самосохранения? — монотонно бубнил штурм-хирург, отбрасывая в сторону пустой баллончик из-под биопены. — Ты выдумал эти слова, сержант. Их нет в словарях штурм-хирургов.
— Тридцать Третий, ты⁈ — рядом с ними опустились два бойца-коммандос, в доспехах знакомой расцветки. — Фиксер, перевяжи ногу, я рукой займусь. Колто, чем помочь?
— Босс… — прохрипел ТНХ-0333, внезапно осознав, что с него успели снять шлем.
И похоже это был штурм-хирург.
— Из моего рюкзака достань три единицы плазмы крови с инъекторами и будь готов воткнуть ему в вены, — сказал штурм-хирург, мастерски срезая остатки брони и поддоспешника. — Турникеты наложили на остатках руки и ноги? Фиксер, посмотри что там с разведчиком. По сканерам он стабилен, но потерял сознание.
— Похоже на шок, док, — отозвался второй из «Дельты».
— Коли ему синий тюбик, — приказал штурм-хирург. — Устроили тут, понимаешь, соревнование по суициду. Босс, кровотечение на руке остановил? Отлично, ставь одну единицу в руку. Я пока введу подключичный катетер — биопена должна уже заделать повреждения в кровеносной системе.
— Готово, Колто, — сказал Босс, взяв за единственную оставшуюся руку слабо зашевелившегося Тридцать Третьего. — Держись, сержант. «Дельты» не умирают, слышишь⁉ Сева нашли и тебя не потеряем!
— Я не… «дельта»…
— Колто, — со стороны обезображенной ноги послышался голос Фиксера. — Вколи ему уже анестезию, чтобы заткнулся. А то бред несет…
— Закончилась, — проворчал штурм-хирург. — Но можешь треснуть его хорошенько в район затылка — результат тот же.
— Меня пугает то, что ты так легко об этом говоришь, — изрек Босс. — Шуточки у тебя…
— А кто шутит? — спросил штурм-медик, заканчивая с подключением контейнеров с плазмой. — Заряди ему хорошенько по голове — пусть отрубается. Потому что сейчас будет очень больно…
Тридцать Третий хотел было спросить почему, но боль в затылке и наступившая темнота нарушили его планы.
Несмотря на то, что у человека, приблизившегося ко мне, было лицо Гродина Тиерса, формально это был не он.
Мой адъютант получил серьезное ранение, после чего был доставлен в лазарет, а затем — на борт «Стража».
Несмотря на проведение операции прямо на поле боя, его положение было сейчас стабильным.