Выстроенное на высокогорье, защищенное получше многих военных баз Империи.
Орбитальная бомбардировка, даже если она пробьет щит, являющийся локальным вариантом планетарного, бесполезна.
Слишком большая толщина скал, внутри которых и находится это роскошное великолепие.
Десятки стволов лазерных и турболазерных пушек, пусковых установок, постов зенитчиков с ручными ракетными комплексами.
Автоматические бластерные пушки, работающие в комплексе со сканерами, раскиданными на пути тех глупцов, которые решат штурмовать эту цитадель, взобравшись по отвесным скалам.
Охраняемое лучшими бойцами, которые беззаветно преданы Дому, неподкупны, храбры…
Обучены лучшими инструкторами в галактике, каких только можно купить за деньги.
Вооружены лучшим оружием, какое можно приобрести на черном рынке галактики.
В точности знающие как превратить каждый закуток поместья в укрепленный пункт обороны, откуда их не выковырнуть даже с помощью тяжелой штурмовой техники.
Обер-адмирал Эдуард Вудсток перешагнул через труп одного такого защитника, проявляя к павшему уважение и не пачкая его внутренности каблуками своих сапог.
Скуластое лицо коренного тионца выражало смертельный испуг, застывший в последние мгновения его жизни.
Какими бы лучшими они себя не считали, но лишь имперский штурмовик в состоянии безэмоционально встретить свою смерть.
А эти же…
Эдуард смотрел на лица убитых солдат противника и видел там простые человеческие эмоции, соответствующие ситуации.
Страх.
Паника.
Ужас.
Измазанные кровью, сажей, покрытые следами от потеков слез и пота, изуродованные и обезображенные…
Все они застыли маской смерти на пути обер-адмирала, направляющегося в святая-святых — «хозяйскую» зону.
Позади него шагал Маарек Стил, Рука Императора, а по совместительству — то пилот-ас в ранге тана, одного из немногочисленных виртуозов пилотажного дела, который и обеспечил сегодняшний триумф.
С грациозностью танцора, смертельной опасностью таунга, безжалостностью ранкора, он обрушил гнев своей летающей машины на защитные сооружения резиденции Лорда Бонтери.
А следом за тем, как вся гора стала походить на просыпающийся вулкан, над которым курится дымок близкого извержения, обещающего потоки лавы, вулканические бомбы, море страха, смертей и разрушений, в дело вступили штурмовики.
В глазах рябило от множества белоснежных доспехов погибших штурмовиков, которые сработали так, как было и нужно.
Они проложили дорогу туда, где свершится его, Эдуарда месть, санкционированная самим Императором.
Дверной проем, ведущий в спальню Лорда Бонтери был выбит с частью стены, а опытный взгляд подмечал следы направленного взрыва.
Перешагнув порог, охраняемый отрядом штурмовиков, Эдуард и его спутник оказались в роскошно обставленной спальне.
Резные панно на стенах, обрамления многочисленных зеркал и картин из драгоценных металлов, инкрустации драгоценными же камнями, стоимость каждого из которых легко сопоставима с ценами на новейшие образцы гражданской техники для бессовестно богатых аристократов.
По самым скромным прикидкам, количество крупных драгоценных камней было столь велико, что на них можно было бы купить небольшой флот тяжелых крейсеров.
Эдуард проигнорировал огромную кровать, залитую кровью дюжины любовниц и, по совместительству, телохранительниц Лорда Бонтери, лежавших тут же и перебитых имперским спецназом.
Его не волновали горы наличности, сваленные в углу, рядом с резным комодом из мореного врошира.
И даже старинный комплект мебели, времен едва ли не Руусанской Реформации, по слухам, стоявший в полевом штабе предводителя армии ситов (об этом ему рассказал Стил) не волновал Вудстока.
А вот Рука Императора явно заинтересовался тем, что видел перед собой, разглядывая эти предметы, пока обер-адмирал добрался до роскошного кожаного кресла, в котором сидел, закинув ногу на ногу, сам хозяин поместья.
Абсолютно нагой, если не считать домашнего халата, стоимостью в кореллианский корвет, украшенного какими-то замысловатыми письменами, Ларс Бонтери задумчиво чадил сигарой, распространяя вокруг себя ароматный дымок, то и дело выпуская его в направлении имперских спецназовцев, охраняющих его аристократическое тело.
— Контр-адмирал Вудсток, — голос Бонтери казался неестественно старческим, властным и чуждым. — Потрудитесь объяснить…
Эдуард потрудился.
Максимально доступным способом.