— В отличие от других Призраков Силы, о которых я читала, ты не слишком стремишься встречаться с дорогими тебе разумными, — с укором произнесла Асока.
— В отличие от других Призраков Силы, я не просто существую, а занят серьезным делом, — тем же тоном произнес бывший учитель.
— Подглядыванием? — хмыкнула Тано.
— Нет, — на этот раз Энакин был сама серьезность. — Ты ведь помнишь Отца, Дочь и Сына, не так ли?
Асока вздрогнула.
Все это время, после изгнания из Ордена, она порой просыпалась в холодном поту от снов о прибывании на Мортисе — древней крепости существ, известных как Отец, Сын и Дочь. Каждый из них являлся последним представителем крайне древней расы, известной как целестийцы. Их возможности в Силе были настолько огромны, что не поддавались объяснению.
Сын являл собой сосредоточие абсолютной Темной Стороны, стремился к тому, чтобы вырваться в галактику ради того, чтобы подчинить ее себе.
Дочь, его полная противоположность, олицетворяла Светлую Сторону, спокойствие и мир.
Отец же поддерживал равновесие между своими детьми.
Встреча с этими существами произошла по причине того, что Энакина, как Избранного, Отец хотел поставить на своё место. Скайуокер прошел испытание, но стремительно развившиеся после этого события, привели к последовательной гибели всей Семьи.
А, вот, Энакин…
— Нет, — прошептала Асока. — Не говори мне, что…
— Я поддерживаю равновесие Силы, — сказал Избранный. На его лице царила печаль, а сам он сгорбился, как будто на его плечи взвалили неподъемный груз. — Это то, что от меня хотели джедаи, этого хотел Отец. Я как-то слышал, что пророчество об Избранном могли неверно истолковать. И до тех самых пор, как моя одежда и плоть не загорелись на Мустафаре, я думал, что предсказание об Избранном заключалось в том, что Равновесие моими руками должно было оставить в галактике лишь двух мастеров джедаев и двух сильнейших ситов… Наверное, сильнее я ошибся только тогда, когда поверил Палпатину, пообещавшему спасти Падме. Я напал на магистра Винду, лишил его руки, думая, что Император мне поможет. В тот момент, когда он после своих сладких речей сказал, что не знает секрета спасения от смерти, что мы должны будем разгадать эту загадку вместе… Тогда у меня был шанс атаковать его и не допустить воцарения Палпатина. Но эмоции залили мой взор. Он и раньше не был ясен, но тогда… Все, что я хотел — спасти Падме. А, в итоге, оказалось, что я и стал причиной ее смерти.
— Я читала отчеты с астероида, где она родила детей, — призналась Асока. — Дроиды запротоколировали, что Падме… просто не хотела жить.
На лице Энакина возникла гримаса застарелой боли.
Сквозь силу, он натянул ухмылку, которой никого здесь он не мог обмануть. По крайней мере — не ее.
— Ты веришь в то, что разумный может умереть просто так, утратив волю к жизни? — его голос звенел болью. Казалось, что в призрачных глазах появились слезы… Но Призраки не плачут.
Зато, уже ясно, что они страдают.
— Если не это, то, что…
— Я, — сквозь молодой голос Энакина прорвались нотки искусственного хриплого баса Дарта Вейдера. — Единственный раз, когда Император не солгал мне — был тогда, когда его машины сделали из меня… машину.
— Я не понимаю…
— Император сказал, что я убил Падме, — пояснил Энакин, отвернувшись. — Я не поверил в это… А, потом… Я проматывал эти события в своей голове все следующие годы… Лишь мысль о ней, о моей любви к ней, помогла мне пережить Мустафар, перелет до Корусанта, киборгизацию… Каждую секунду я думал о ней, я тянулся к ней, я не мог ни почувствовать ее запаха, не мог к ней прикоснуться, но хотел этого… И, я фактически чувствовал то, что хотел. Я чувствовал ее. Полную жизни, полную энергии, полную Силы… Которая была нужна мне…
Асока, вскрикнув, инстинктивно отступила назад, прикрыв руками рот.
— Учитель, — вздрогнула она. — Нет, скажи мне, что это не правда!
Энакин бросил на нее взгляд.
Если призраки и умеют плакать, то блестящие искорки в уголках глаз покойного джедая, были именно слезинками и ничем иным.
— Я был бы рад солгать, Асока, — голос Энакина сломался. — Но не могу… Падме умерла, потому что я вытянул из нее Силу, чтобы спастись самому.
Помимо всего прочего, прелесть боевых станций, оборудованных собственным гипердвигателем и маршевыми движителями, заключается в том, что они не только способны на перемещение в реальном пространстве. Мощная силовая установка и собственные двигатели значительно облегчают возможность перемещения станции с одной орбиты на другую.
В обычных обстоятельствах, такие станции либо собирают на месте постоянной дислокации и больше не трогают, либо же буксируют с помощью специальных кораблей. Оба эти варианта значительно дешевле того, чтобы изготавливать самодвижущиеся станции.
Но в то же время, отсутствие способа переместиться самостоятельно, не позволяет станциям подготовить противнику большой и неприятный сюрприз.
Александр Васильевич Суворов говорил, что удивить — значит победить. Этот постулат Доминион не раз демонстрировал своим врагам. И самодвижущиеся станции, способные покинуть место дислокации без посторонней помощи, встретить его огнем там, где он не ожидает, да еще и с маскировочными устройствами на борту — это крайне полезное приобретение.
Которое стоит своих денег.
До недавнего момента Доминион применял в системе обороны государственных границ «Периметр» либо купленные, полученные в качестве трофеев или построенные «контрафактным способом» станции серии «Голан». Каждую из них приходилось дорабатывать, что создавало определенные проблемы первое время.
Но как только у рабочих появились нужные навыки и опыт, а заводы в соответствии со спецификациями заранее заготовили нужное количество запчастей и модульных конструкций, дело пошло быстрее. Разумеется, что на наших секретных сборочных работах в секторе Картакк, станции уже сразу производились по обновленным проектам.
Новейшие оборонительные станции, типа «Базовая звезда», изготавливались с учетом всех собранных замечаний, предложений и требований, полученных в ходе предыдущих полутора лет галактической кампании. А так же, принят во внимание опыт эксплуатации защитных орбитальных станций типа «Голан» и «Огненная звезда».
На данный момент, лишь последние станции в модельном ряду типа «Голан» в состоянии выдержать массированный налет крупных сил противника. Немудрено, что спрос на них увеличился.
Немудрено и то, что контролируемая через посредников Империей корпорация «Голан» не собиралась продавать чертежи своих популярных защитных сооружений даже за сумму, равную Бюджету Кореллианского сектора. В этой галактике продается все. Но, как оказалось, почти все — когда Император этого не желает, то и ценные технологии никогда не покинут архивов.
Собственно говоря, по той причине Доминион и перешел на изготовление собственных аналогов… всего. Торговое эмбарго или препятствия в получении ценных технологий или объектов началось в отношении Империи довольно давно — Новая Республика вела не только открытую, но и скрытую войну.
Доминион получил тот же подход к себе «в наследство». Впрочем, в отличие от Империи, мы стремились к полному суверенитету, не полагаясь на дань традициям и обычаям приобретать все у именитых поставщиков.
Мысли о станции пришли мне в голову во время просмотра отчета, присланного капитаном Пеллеоном. Все станции обороны в системе Келада покинули свои позиции и направлялись через гиперпространство в намеченные точки сбора.
Аналогичный доклад поступил и от вице-адмирала Пеллеона. Последний остался за старшего на сборах в системе Часин, которая так же подвергалась полной эвакуации.