К июлю удалось пристроить всех, когда в Россию стали приезжать мужчины, поехавшие вслед за своими женщинами. Но им к счастью занималось управление иммиграции, так что Соколова миновала эта проблема.
Летом 64 года группа микроэлектроники наконец-то выдала инженерный образец однокристального процессора, и это стало очень серьёзным прорывом во всех проектах Гипербореи. Наконец-то сдвинулся проект персонального компьютера, который Владимир хотел выпустить сразу в виде законченного изделия с текстовым и табличным редактором, сохранением данных на встроенный магнитный диск, и возможностью переноса информации на съёмных носителях. Да, таким образом проект автоматически превращался в долгострой, но у Соколова не было необходимости сразу начать зарабатывать, а имелось желание сделать нечто что сразу отсечёт всех конкурентов на долгие годы — готовое изделие где захлебнутся любые специалисты по обратному инжинирингу, каковых в этом мире совсем немного. Поэтому все исследования и разработки велись в режиме повышенной секретности, с привлечением ресурсов Имперской Стражи.
Тем временем оживился губернатор Красноярска, прилетевший «решать вопрос». Правда никто ему так и не помог, так как Россия — свободная страна и человек вправе самому решать, где ему жить. Люди законно уволились или были уволены за прогулы, а иных способов воздействия на человека кроме записи в трудовой книжке не существовало.
Сергей Николаевич Речицкий даже добрался до Императора, то тот также развёл руками. Законные основания есть? Идите в суд. Нет? Утирайтесь. А то что у тебя посыпалась вся медицина, так кто тебе доктор?
Суть нервных метаний генерал-губернатор Владимиру пояснил опытный Мир Бек Юнусов.
— Понимаешь, каждый год, на зимнем приёме, губернаторы докладывают состояние дел. И если простых губернаторов заслушивает Дума, и она же выносит императору прошение о продлении полномочий, то генерал-губернаторов Константин заслушивает лично, и принимает решение лично. А как тут отчитаешься, когда треть больниц просто закрылась, сотни торговых предприятий приостановили деятельность? Сейчас оставшиеся врачи требуют повышения окладов, в связи с выросшей нагрузкой, но в казне губернии денег нет. Просто перенаправить средства, сэкономленные на твоих ведьмах на выплаты — нельзя. Только на следующий год. А врачи хотят прямо сейчас, или угрожают тоже уехать. В общем кашу ты заварил просто блеск. Мы честно говоря думали, что ты просто выводишь своих из-под удара, а оно вон как отливается. Свалить одним движением такого секача… — генерал со смешком покачал головой. — Аппаратный народ честно говоря до сих пор в шоке. Так что цени. У тебя сейчас аппаратный авторитет, на уровне верхней сотни России.
— Вот делать людям нечего. — Владимир подлил себе чаю. — Вы, Мир Багир Ходжаевич, мне лучше скажите, дадут нам разрешение на полигон, на Севере. Топорков торопит. У него сезон скоро закончится, они построить не успеют.
— Дадут. — Генерал полковник кивнул. — Дело-то государственное. Но в Москве такое строить нельзя. Вдруг чего-то не так пойдёт. А на Севере земли много. Там, рядом с атомным полигоном, площадку уже выделили. Только бумага до тебя не дошла. Но если хочешь успеть до осени, поторопись.
— Так всё готово уже. — Владимир сосредоточенно кивнул. — Сфера реактора, контрольные шкафы, и прочее. Только доставить и смонтировать. Неделя работы. Там вся хитрость в стартовом узоре, да в блоках накопителей. Остальное так, шкатулка.
— Хорошо. — Мир Багиров внимательно посмотрел на Владимира. — Не рискуй там. На тебе сейчас очень многое завязано, что развалиться может в секунду.
На Север Владимир вылетел в приятной компании десятка ведьм из охраны, секретарей, и самого Топоркова, носившегося между полигоном и подрядчиками. Но к первому июля, все работы произведены, все линии подведены, все посты выставлены, и даже погода установилась солнечная и тёплая, что для полуострова Канин, было нехарактерным.
Опытную установку запитали электроэнергией от исследовательского судна, вставшего в паре километрах от мыса Канин нос, так, чтобы эвакуационный вертолёт, мог быстро долететь до корабля. В момент пуска, у установки стояло всего трое. Топорков, его ученик Георгий Жариков, и Владимир. Все гранды, да ещё и с дополнительными амулетами защиты, они имели реальные шансы пережить даже атомный взрыв находясь в его эпицентре.
Сама установка — шар диаметром в десять метров из толстого кварцевого стекла, укреплённого энергетикой, в окружении пяти огромных цилиндрических накопителей, длиной в метр и толщиной в тридцать сантиметров, лежащих горизонтально, и пары аппаратных шкафов, регулирующих параметры реактора. Шкафы изготовили на Гиперборее, сделав их практически неубиваемыми с тройным резервированием, и корпусами из энергетически уплотнённого титана.