А тут всё как-то внезапно случилось. Ещё вроде недавно Константин принимал у себя в кабинете посла Японии, который многословно сетовал на дурной характер молодого князя, и как им всем будет обидно, потерять его во цвете лет. Слегка завуалированные угрозы император прервал пожеланием самим попробовать воплотить в действия, и в ответ пожаловался, что Соколов — частное лицо, и повлиять на него, нет ну никакой возможности. Тем и расстались, а уже через сутки, японцы попытались провести через границу в Манчжурии караван наёмников, из числа якутов и эвенков, для организации убийства Соколова. Группу перебили полностью, оставив в живых лишь тех, кто мог что-то рассказать, и всю информацию слили в Ковен.
Дальнейшая эскалация конфликта, произошла уже сама собой, и у Японии на первый взгляд существовали все шансы задавить одного нахального Князя Сумерек. Так считала Имперская Стража, так считали советники императора, так в конце концов считал сам Константин Первый, намереваясь вмешаться лишь тогда, когда вокруг Соколова станет действительно «горячо».
Но все хитрые планы пошли по синусоиде, когда по Японии прилетело сразу несколько таких ударов, что впору было задуматься и другим государствам. Впечатлённые до колик жители островов, сразу фактически подписали капитуляцию, занявшись сугубо медитативным делом — выборами нового императора.
Сначала Константин хотел вызвать Соколова и отчитать, затем, подумал, и решил высказать при первом удобном случае, а после, когда волна улеглась, и появилась возможность спокойно взвесить все детали, сделал вид, что ничего особого не случилось. Как-то вдруг, отдельно взятый руководитель общественной организации, поломал целую страну. Ну бывает, чего уж там. Россия же. А мы-то что? Мы вообще ни при чём. Организация денег бюджетных не берёт, налоги платит, всё общественное обременение, несёт в полном объёме и даже сильно, сверх того. Так что законных оснований, для привлечения к ответу — нет. Но если кто желает поссориться в частном порядке — извольте.
Собственно, на этом публичный скандал и закончился. Но в глубине государственных структур, все приняли новую реальность, что вот такая вроде бы незначительная организация в состоянии повлиять на систему много мощнее её, и более ресурсоёмкую.
Тем временем, Топорков закончил работу по монтажу нового реактора, на этот раз поставив целых три резервных шкафа, для контроля потока, и проложив все коммуникации проводами из чистого серебра.
Влетело это в существенные деньги, но империя очень сильно заинтересованная в судоходном канале, решила оплатить опытовые работы.
К середине июля, когда установилась сухая и солнечная погода, Топорков, торжественно включил питание реактора, и стал вливать энергию в узор прокола. К сожалению, это никак нельзя было сделать с безопасного расстояния, так как узор отличался сложностью, и большим количеством подчинённых узоров, и группа энергетиков находилась прямо у реактора. В отличие от них члены правительственной комиссии располагались на специально построенной вышке в трёх километрах, а телевизионщики и документалисты вообще снимали всё с вертолётов и воздушных шаров, подняв в воздух аппаратуру с мощной оптикой.
Владимир находился рядом с Топорковым небезосновательно полагая, что сможет помочь, если что-то пойдёт не так. Ну а Семён Михайлович, просто излучал уверенность. Всё было сделано по высшему разряду и даже накопители на рекордный объём — более миллиарда эрг, установлены в кольцо, на основании из чистого золота, а от их уходили энерговоды в руку толщиной что гарантировало низкие потери при передаче, и эффективную работу всех задействованных узоров.
Короткий всплеск силы, гудение, и реактор — шар из кварцевого стекла диаметром в пятнадцать метров, стал заполняться холодным огнём. Сначала от шара плескало то холодом, то жаром. Но через полчаса, всё стабилизировалось на отметке в ноль градусов, что вроде как гарантировало умеренное поступление энергии и постепенное её преобразование.
Более пятисот узоров, расположенных по линии будущего канала, глотали энергию словно чёрная дыра, и Топорков, видя, что такими темпами, энергия больше растекается в пространстве, решил прибавить обороты.