И Корневская отправилась в здание Восточного факультета.
Пятый курс как раз рассаживался в лекционном зале: до начало лекции оставалось минут пять.
- А как найти Валю Белихину? – спросила Алена ближайшую студентку.
- Да вот же она! – махнула та рукой. – Валюша, тут тобой интересуются!
- Чем обязана? – сухо спросила, обернувшись, миловидная девушка с пепельно-серебристыми волосами. Довольно необычной краской она пользовалась.
- Я Алена Корневская. Завтра ваше заседание по поводу меня. Я хотела сегодня с тобой поговорить и рассказать, как тогда было дело.
- А смысл? – без особого дружелюбия спросила Валя. – У нас есть копии того письма, твоей объяснительной, решения вашего курсового бюро и факультетского комитета.
- Но все они противоречат друг другу, - возразила Алена. – Разве не лучший способ сделать для себя вывод – это поговорить со мной лично?
- В четыре в комитете, - коротко бросила Валя и ушла куда-то в первые ряды зала.
Это более-менее обнадеживало. Другие ведь в такой ситуации могли и послать подальше, да еще и прийти в раздражение от такой борзости и завтра уж точно постараться повернуть дело к исключению.
К четырем Корневская пришла в комитет ВЛКСМ Университета.
Белихина была там одна и сидела за огромным столом, шлепая печать на какие-то бумаги. Брумс, брумс… Можно было подумать, что это работает печатный станок.
Когда Алена зашла, Валя подняла на нее глаза, обменялась с ней сдержанными кивками и неожиданно спросила:
- Сходишь со мной покурить на лестницу?
- Я не курю, но за компанию могу постоять рядом.
Белихина молча поднялась из-за стола и направилась к выходу из кабинета. Алена последовала за ней.
На верхней лестничной площадке Валя поинтересовалась:
- А почему именно ко мне?
- Заседание будешь вести ты. Это значит, что решение вопроса, скорее всего, зависит от тебя.
- Допустим. Но зачем ты паришься с этим исключением? Билет у тебя никто силой не отберет. Пойдешь куда-то работать или учиться, встанешь там на учет, и никто на новом месте ничего не узнает. Централизованного учета де-факто не существует.
- Ты мне это советуешь? – с удивлением спросила Алена.
- Я тебе ничего не советую. Твои проблемы – не мои.
- А ведь я даже не знала, что централизованного учета нет. Думала, это, как клеймо, будет кочевать за мной всюду. Впрочем, кажется, в одном из романов было именно так, как ты сказала. Хотя там и про тридцатые годы.
- Вера Кетлинская, роман «Мужество», - уточнила Белихина. – Сергей Голицын дезертировал с комсомольской стройки, потом бегал по всему Дальнему Востоку, устраиваясь с одной работы на другую, и нигде никто не удосужился проверить его биографию. Потом лишь это сделал некий Цой, но он был соперником Сергея в любви.
- Меня в этом романе больше другое зацепило, - задумчиво проговорила Алена. – Когда Клара Каплан узнала, что ее муж изучает индивидуалистическую философию Штирнера, девятнадцатый век, совершенно безобидную, она, тем не менее, пришла в ужас и написала письмо в НКВД. Мужа посадили как контрреволюционера. Автор полностью на стороне Клары: так, дескать, и надо. Но поскольку мы в наше время смотрим на это уже другими глазами, именно из-за этой сюжетной линии роман перестали издавать. Просто стоят в библиотеках старые издания – на любителя.
- Как зам по идеологии ставлю тебе твердую пятерку, - с интересом взглянула на нее Валя. – Но ты не ответила на мой вопрос. Почему ты так боишься исключения?
- Через год я попытаюсь восстановиться на психфаке.
- Тогда понятно. Но почему ты решила, что я буду на твоей стороне?
Корневская уже поняла: разговор явно не из простых, и строить его надо так, чтобы без малейшей осечки.
- Во-первых, я лично тебе ничего плохого не сделала. На уровне подсознания я могла бы вызвать у тебя антипатию, если бы я была красивая, а ты – страшная. Но ты красивее меня, да и замуж выходишь наверняка по счастливой любви, а у меня всего этого и близко не было.
Произнеся эту тираду, Алена даже облегченно выдохнула.
- Неплохо вас учат на факультете психологии, - кивнула Валя. – Бьешь на жалость, одновременно вставляя ненавязчивый комплимент. На меня, правда, этот прием не действует, но все равно спасибо. А хочешь услышать мое видение ситуации?