Впрочем, многие горожане не сомневались, что клопы-мутанты успели попасть и в другие здания, где скоро дадут о себе знать. Так оно и случилось. Все новые семьи становились жертвами прожорливых насекомых.
Между тем, лечить последствия радиации стало уже нечем. Лекарства закончились, а подвозить их было неоткуда. Карточная система распределения продуктов начала давать сбои: несмотря на урезанную норму выдачи, продуктов становилось все меньше, хотя количество умерших ежесуточно росло.
Алжирские власти поддерживали непрерывный контакт с правительствами других стран, которые не участвовали в ядерной дуэли и поэтому уцелели. А это вся Африка, вся Южная Америка и большая часть Азии. И везде происходило нечто похожее, хоть и с разной степенью интенсивности – в зависимости от удаленности от Европы и североамериканского континента.
Небо уже ни одной минуты не было синим, а все больше напоминало серый мутный экран, сквозь который еле проблескивало еле различимое солнце. По мере того, как этот экран все больше мутнел, было ясно, что настанет день, когда солнца уже не будет видно, а значит, впереди ядерная зима, которая не оставит биосфере Земли никаких шансов на дальнейшее существование.
В молодости Мохаммед Идрис участвовал в войне за независимость Алжира. С той войны у него остался пистолет. Он жил один, был вдовцом, двое сыновей до войны уехали на заработки во Францию, где вряд ли могли уцелеть. В последний день своей жизни Мохаммед ненадолго вышел из своего дома и прошелся по городу.
Сетиф словно вымер. То и дело Идрис натыкался на трупы, которые уже никто не подбирал. Людей на улицах не было. Лишь иногда пробегали одичавшие псы, которые наверняка уже подверглись мутации. На людей они пока не нападали, но было понятно, что это еще впереди. Вернувшись домой, Мохаммед достал пистолет, немного подержал его в руках, а потом произвел последний в своей жизни выстрел.
На этом моменте повествование Златы обрывалось.
Закончив свой рассказ, Станко взглянул на Алену с тревогой. Как она все это воспримет?
Но девушка выглядела на редкость спокойной.
- А ведь я догадалась обо всем этом раньше. Мы с одним парнем пошли в поход и заблудились в ночном лесу. И нам обоим там было видение из будущего. Вдруг лес стал мертвым, состоящим из обломков сгоревших деревьев, была и воронка от ядерного взрыва. А еще к нам приближались какие-то звери, чтобы нас сожрать, мы их толком не разглядели, только слышали вой. Потом все это пропало, картина стала прежней, но мы-то догадались, что это может значить. А недавно Настя, моя подруга, рассказала, что она со своим знакомым видели примерно похожее, только среди белого дня и в центре Ленинграда.
Алена подошла к окну, выглянула из него, потом развернулась и продолжила:
- Знаешь, Станко, я ведь смерти не очень-то боюсь. Когда-то она приходит к каждому. Но в этой ситуации паршиво то, что все уже предопределено, а это слишком похоже на ощущения человека, приговоренного к казни и примерно знающего ее дату. И мне мысль поневоле приходит: а зачем теперь все? Зачем учиться у Гораждича гипнозу, замуж за тебя выходить, детей рожать, да и вообще любые планы строить? Если осталось совсем уже мало времени до того, как…
Она резко оборвала свою фразу и замолчала.
- Посмотри, - сказал Станко и сложил лист бумаги в виде детского самолетика, потом сделал еще один, распахнул окно и запустил оба. Ветер их тут же подхватил и куда-то понес.
- Я не знала, что в Югославии тоже принято мусорить на улицах, - грустно улыбнулась Корневская.
- Алена, я православный, как почти все сербы, - произнес Станко. – Поэтому я знаю, что когда нас с тобой не станет, наши души покинут этот мир легко-легко и вот так же упорхнут, как эти два самолетика. Туда, куда не долетят никакие ракеты и плутониевые бомбы, где невозможна никакая ядерная война. И если мы с тобой за тот небольшой срок, который нам пока еще отпущен, сумеем не растерять друг друга в пути, то наши души тоже отправятся в эту дорогу вместе, и никакой ветер не разнесет их в разные стороны.
Эти слова на Алену подействовали. Она посмотрела на Станко так, словно он ей только что открылся с какой-то новой стороны.
- Что ж, молодец, умеешь девушку утешить, - сказала она чуть более бодрым голосом, но без тени улыбки. – Попробуем остаток жизни прожить с этим знанием. Посмотрим, что получится.
- Видишь Алена, я в тебе не ошибся! – радостно сказал серб. – Считай, что мы с тобой приняли решение и как бы камень с души сбросили. Будем жить дальше как ни в чем не бывало, и кто знает – вдруг свершится какое-нибудь чудо, и будущее изменится.