Дом сенатора, как и у других богатых римлян той эпохи, представлял собой роскошный особняк, имеющий прямоугольный внутренний двор со множеством колонн, покрытый мозаичным полом. Роль парадной комнаты выполнял облицованный мрамором атриум, украшенный фонтаном.
Непременным атрибутом планировки у римлян был таблинум - рабочий кабинет хозяина. Для отдыха же предназначался перистиль - садик с колоннадой, статуями и фонтанами.
А вот спальни и столовые (триклинии) у римлян отличались строгостью и функциональностью, и даже Марк Лициний Красс, самый богатый человек в Риме, не стремился обставить их с какой-то особой роскошью.
Ближе к вечеру сенатору принесли вино. Опорожнив полный кувшин, Анний вдруг почувствовал, что его резко затошнило и повело в сторону. Он даже схватился за стену, чтобы не упасть.
Раньше с ним такого не случалось. Но приступ дурноты почти сразу прошел.
- Что со мной творится?
Пошатываясь, сенатор направился в сторону отхожей комнаты и неожиданно столкнулся с рабыней-иранкой.
- Тебе что здесь надо, чудовище? Я же сказал Воклудию, чтобы ты мне больше на глаза не попадалась. Он дождется, что я прикажу его выпороть, да и тебя заодно. Что у меня за день сегодня! Сначала нахальная выходка Амфиона, а теперь еще и дрянное вино, от которого тошнит и кружится голова!
- Если бы высокий сенатор соблаговолил выслушать ничтожную рабыню, - с поклоном сказала иранка на чистой латыни. - Я бы смогла спасти его от смерти от яда, который был подмешан в вино.
- Что?! Какой яд?! Ты с ума сошла, безобразная женщина! Но... ты знаешь латынь? Кто ты?! Что здесь вообще происходит?
- Благородный квирит выпил вино с ядом, который убьет его к середине завтрашнего дня, если до этого я не дам ему противоядие, - почтительно сказала рабыня и снова поклонилась.
Анний стал хватать ртом воздух.
- Так ты отравила меня, дрянь? Ты хоть знаешь, как тебя за это казнят? Ты будешь медленно умирать на кресте. Но перед этим тебя будут пытать, и ты сама приползешь ко мне с противоядием!
- Доблестный римлянин не все рассчитал, - спокойно проговорила иранка. - Я не знаю состав яда и противоядия. Последнее завтра принесет не знакомый мне человек. Но это будет сделано только в том случае, если уважаемый римский гражданин согласится ответить ничтожной рабыне на несколько вопросов.
- Понятно. Я должен показать тебе, где у меня деньги. Проклятый Амфион! Подослал ко мне сообщницу разбойников!
Рабыня отрицательно мотнула головой.
- Речь не идет о деньгах. Высокий патриций почтит презренную рабыню рассказом о том, как доблестная Римская держава намерена вести войну с Парфянским царством.
- Так ты парфянская лазутчица! - гневно крикнул Анний.
- Ничтожная собеседница будет счастлива, если благородный квирит более не станет произносить эти слова вслух.
Мысли проносились в голове сенатора с невероятной скоростью. Ситуация была предельно ясна. Спасти себя от мучительной смерти от яда Луций Анний мог только ценой государственной измены. И, похоже, придется так и сделать...
- А ты меня не обманешь? - уже спокойнее спросил сенатор.
- Зачем? Если те, кто меня прислал, убедятся, что высокородный сенатор готов стать их союзником, то они сами будут заинтересованы в том, чтобы с его головы не упал ни один волос.
"Зато я сам могу тебя обмануть, - подумал сенатор. - Сейчас отвечу на твои вопросы, получу противоядие, а потом прикажу отправить тебя к праотцам».
Но парфянка словно прочла его мысли и добавила:
- Если со мной что-то случится, то человек, который будет знать про нашу беседу, найдет способ сообщить о ней триумвирам, и уважаемого квирита с позором казнят за государственную измену.
Луций Анний застонал и схватился за волосы. Ясно, что получив такое сообщение, Красс и Помпей (Цезарь в это время воевал в Галлии) не упустят случая свести счеты с одним из главных своих врагов и сторонников Катона.
- Какая будет численность армии, предназначенной для отправки в Парфию? - резко, без предисловия спросила рабыня.
- Почти сорок тысяч человек, - буркнул сломленный сенатор.
- Из кого она будет состоять? Число тех и других?
- Около тридцати тысяч легионеров, четыре тысячи конницы и четыре тысячи легкой пехоты.
- Кто отправится во главе войска?