- Красс? А почему он?
- Восемнадцать лет назад мой отец, будучи гладиатором, принимал участие в восстании, он был в войске Крикса. Когда предводитель римлян обрушился на лагерь Крикса, разгромив рабов и убив их предводителя, отец попал в плен к легионерам, его заковали в цепи и повели в Рим вместе с другими пленниками, а там его ждала жестокая расправа. По пути отец сумел расковать цепи и бежать, укрывшись в горах. Но когда восстание было подавлено полностью, Красс устроил охоту на тех, кто скрывался в горах, так отец оказался у римлян опять. Его распяли на кресте возле Аппиевой дороги, как и еще тысячи других. Поэтому к Крассу у меня свой счет.
- Тогда понятно.
- Эфа, - продолжил Фрезенгунт. – У меня есть, что сообщить тебе, и это очень важно. Здесь или в доме?
- В доме нельзя, - сразу исключила Реште. – В помещениях даже у стен могут быть уши. А с этого места нам лучше все-таки уйти. Надо найти какую-нибудь пустошь, где нам никто не помешает.
- Я знаю такую пустошь. Пойдем.
Они быстро зашагали прочь. Место, о котором говорил галл, оказалось недалеко. Оно находилось на Яникульском холме, откуда хорошо был виден раскинувшийся огромный город, уже погрузившийся в ночную тьму, лишь кое-где прерываемую цепочками огней от еще не потушенных уличных светильников, да еще редкими одиночными огнями в окнах некоторых домов.
- Я тебя слушаю, - сказала парфянка, внимательно оглядевшись вокруг и убедившись, что людей нет даже в отдалении.
- В Мамертинской темнице я был в одном помещении вместе с другим узником – тем иудеем, которого потом убил тигр. Он просил меня, если я каким-то чудом спасусь, пойти на рынок к зеленщику Эфраиму и рассказать ему, что из Рима в Иудею привезут специально натасканных собак, которые должны выследить в пустыне и разорвать праведника-отшельника Иоакима.
- А мне-то что до этого? – не поняла Реште.
- Таких псов в Иудею привезут всего несколько. Основная же часть таких собак держится в питомнике за чертой города, их несколько сотен. Вместе с римским войском их повезут в поход в Парфянское царство, где они будут использованы в бою против парфянской армии. Это боевые собаки.
- Но как это возможно? – удивилась парфянка.
- Их натаскивают убивать коней – набрасываться на них снизу, как это делают волки, и грызть животы и сухожилия. На собак наденут шлемы и ошейники, к которым будут прикреплены железные лезвия, наносящие увечья. Римляне считают, что так они сумеют нанести удар парфянской коннице, который поможет им после этого ее разбить.
От неожиданности этого сообщения Реште даже ненадолго потеряла дар речи. Потом она пришла в себя.
- Да, это самая важная новость для меня за все время пребывания в Риме! Тебя просто послали мне сами боги. Может быть, мне следовало попытаться спасти и этого иудея, раз ему столь многое известно? – вслух размышляла она. – Хотя, я ведь этого не знала, да и змея у меня всего одна.
- Как ты считаешь, мне следует завтра сходить к зеленщику Эфраиму? – спросил галл.
Парфянка пожала плечами:
- Сходи, раз обещал. Да и он может тоже что-то знать.
Уже в доме сенатора Анния Реште зажгла небольшой светильник в своей крохотной комнате и уселась у окна. Спать она еще не хотела и принялась напряженно размышлять.
«Войско поведет Красс, это несомненно. Он уже начал подкупать сенаторов, даже из враждебной партии, чтобы получить эту должность. Теперь у меня две цели. Первая: боевые собаки не должны добраться до берегов Азии. Вторая: мне надо выяснить, кто же из тех двоих, что были в янтарных браслетах, готов предать римлян. Надеюсь, что завтра встреча возле Лабиринта это прояснит. Этот человек станет частью моего плана. Надо любыми путями сделать так, чтобы Красс с войском зашел как можно глубже в мессопотамскую пустыню. Обратного пути оттуда для него уже не будет. Сурена – опытный полководец, он воевал вместе с Амбеаршаном и знает, как уничтожать застрявшего в пустыне врага. Красс еще не догадывается, что в жару, среди песчаной пыли, держаться против вдруг возникающих из ниоткуда и так же мгновенно исчезающих парфянских конных лучников куда труднее, чем кормить цирковых зверей живым человеческим мясом. Со времен Ганнибала римляне не терпели жестоких поражений от внешнего врага, а значит – пришло наконец время дать им такой урок, который запомнится надолго».
Рассуждая таким образом, Реште медленно, шаг за шагом, развивала дальше свои мысли, тщательно и осторожно нащупывая путь к победе. И пока у нее это получалось.