Оставалось главное: ступить на этот путь так, чтобы не поскользнуться и не разбить голову об острые камни, которых под ногами всегда предостаточно.
Глава 13. Ужасы ночного леса
- Почему ты мне сразу не сказала?! – кричала Алена. – Вот скажи, почему из тебя надо все клещами выпытывать?! Мы бы начали действовать гораздо раньше.
- Можно подумать, ты мне можешь чем-то помочь, - оправдывалась Настя.
- Представь себе – могу! Или ты вот так просто собралась отдать ему половину квартиры и до конца света жить в комнате с родителями?
- Я уже ничего не способна изменить, - с горечью ответила Настя. – Юристы объяснили, что суд все равно примет решение в его пользу. Никаких зацепок у меня нет.
- До суда еще надо дожить, - отрезала упрямая Алена. – А мы сделаем так, чтобы у этого подонка появились проблемы раньше. Пиши письмо!
- Кому?
- В газету «Маяк Октября» - выписывает твой папа такую? Сейчас будем вместе текст сочинять. А уже мое дело – отдать его там тому, кому надо.
- Ты думаешь, это что-то даст? – усомнилась Настя.
- Надо пытаться что-то делать. Делать! А не сидеть сложа руки. В здешнем корпункте работает Фарид, он выпускник журфака нашего Универа, закончил его год назад, я его более-менее знаю. Даже за мной ухаживал.
- А ты отшила?
- Не успела, он раньше на другой объект переключился. Теперь слушай главное. Механизм обычно такой. Когда в серьезную газету приходит письмо, которое там сочтут достойным внимания, корреспондент проверяет достоверность изложенных там фактов. Если все подтвердится, и главный редактор дает добро, публикуется статья. А дальше партийные и советские органы на это письмо реагируют и начинают уже свою проверку. Если нам удастся этого добиться, твоему Гене мало не покажется.
- А что, стоит попробовать, - задумчиво проговорила Настя.
Письмо подруги писали часа два. И их авторские старания увенчались успехом. Письмо было уложено в конверт, и на следующий день Алена отправилась в ленинградский корпункт газеты.
Добираться пришлось недолго: он располагался недалеко от «Василеостровской» станции метро на одной из тихоньких «линий». Корпункт занимал часть первого этажа и состоял из нескольких комнат. Почти из каждой слышался бодрый перестук пишущих машинок. В конце коридора под черной лестницей находилась курилка, причем там явно смолили нещадно, потому что ядреный табачный запах, казалось, пропитал даже стены коридора.
Одна из машинисток подсказала Алене, в какой из комнат сидит Фарид. Постучавшись и услышав «заходите», она толкнула мощную дверь и оказалась в логове своего прежнего знакомого.
Он был не один. В комнате сидел еще один парень, который тут же с любопытством глянул на Алену.
- О, Аленка, салют! – бодро приветствовал ее Фарид. – Ты здесь какими судьбами? Устраиваться на работу пришла? Это правильно, здесь некоторым точно без психолога не обойтись. Кстати, это Степан, мой приятель. Он учится в театральном на режиссера и, без сомнения, будущий мэтр.
- Фаридик, я тоже еще учусь, - сказала Алена, поздоровавшись со Степаном, - Я тебя тоже рада видеть. А зашла по делу. Вот письмо от моей подруги в вашу газету, ты уж, пожалуйста, распишись за получение.
- Ого, ты теперь у нас почтальон! – развеселился Фарид. – Надеюсь, письмо не глупое? А то у нас ведь газета для серьезных людей.
В этом он был прав. В иерархии партийной прессы «Маяк Октября» по значимости занимал второе место после «Правды». На него были подписаны секретари и замы всех структур КПСС и ВЛКСМ.
- А ты сам прочти, - Алена протянула ему письмо. Фарид углубился в чтение, а его приятель Степан в это время от времени бросал на Алену любопытные взгляды.
Прочитав письмо, Фарид вздохнул и сказал Алене:
- Да, есть такая проблема. Один из советских классиков сказал, что «москвичей испортил квартирный вопрос», Зощенко или Булгаков, точно не помню. Понимаешь, Аленка, в этих делах нет одной правды – их всегда две. Вот у буржуев на Западе все просто и понятно. Допустим, ты собственница квартиры. Главное, накопи на ее покупку денег, на это может и полжизни уйти. Тогда ты можешь в ее стенах указать любому на дверь, потому что только ты – законная владелица. А у нас, если речь не идет о ЖСК, люди получают квартиры от государства бесплатно. Но жилье при этом остается собственностью государства, а мы – «ответственные квартиросъемщики». Разница очевидна.
Фарид спросил у Алены разрешения закурить, затянулся, выдохнул, после чего продолжил:
- Предположим, сел мужик в тюрьму, а был он прописан в квартире или комнате один. Его тут же выпишут, а в жилье заселят очередников. С одной стороны – правильно. Он на зоне не совсем ясно сколько лет будет чифирь гонять, не известно, что еще с ним станется, а законопослушные граждане годами в очереди стоят. Это одна правда. Но есть и другая. Скажем, отбыл он свой срок, вел себя прилично, а то и по УДО вышел, а квартира его или комната – все, занята! Куда ему деваться? Бомжевать? Вот и пойдет он, скорее всего, к своим новым дружкам, с которыми вместе сидел. Его, понятно, и приютят, и накормят, и обогреют, а что взамен? Отрабатывай, брат! И идет он на новое дело, вот круг и замкнулся.