Ветеран завершил выступление, и его наградили аплодисментами. Случайно взгляд Здрогова упал на стоящую неподалеку девушку с серебристо-пепельными волосами, на вид – его ровесницу.
И тут же у него появилось странное ощущение, будто он видит ее не впервые. Но покопавшись в памяти, он пришел к заключению, что встречать ее раньше он не мог. Впрочем, иногда такое в жизни бывает. Дежа-вю…
А ведь девушка ему понравилась. Даже очень. Но вот смотрела она только на трибуну и в сторону Никиты ни разу случайно не повернулась. Это позволило ему продолжать украдкой ее разглядывать. В руках незнакомка держала два венка. Один – такой же роскошный и внушительный, как у самого Здрогова. Другой – из скромных полевых цветов, какие любят собирать дети.
Внезапно Никита поймал какой-то приступ тревоги. Сначала он был каким-то неопределенным, размытым, но очень скоро обрел четкие очертания. И связана тревога была с этой девушкой. Каким-то шестым чувством Никита вдруг понял, что она находится перед лицом смертельной опасности, хотя об этом даже не догадывается. Ей угрожало что-то страшное и неодолимое. Внутренний голос прямо кричал это Здрогову.
Что это может быть здесь, на многолюдном митинге? Сердечный приступ? Исключено, возраст не тот, да и вид тоже. Стоп! А почему эта неведомая опасность должна подкрасться к ней именно сейчас, на церемонии, которая, кстати, уже подходила к концу? Скоро все разойдутся, и она тоже пойдет своей дорогой. И вот тут-то…
Внезапно мозг Никиты словно пронзила молния. Убийство! А мотивов может быть множество: с целью ограбления, с целью изнасилования, из ревности, из хулиганских побуждений, личная ненависть… Всего и не перечислить.
Что тогда делать Здрогову? Вариант один: идти за ней следом, не теряя ее из виду, и попытаться это убийство предотвратить. И никто ему здесь не помощник, никакая милиция. Что он ей скажет, этой милиции?
Когда среди возлагающих цветы очередь дошла до девушки, она рассталась с роскошным венком, а тот, что скромный, из полевых цветов, остался у нее в руке. У него, очевидно, было какое-то другое предназначение.
Незнакомка не отправилась вместе со всеми к автобусной остановке, а пошла в противоположную сторону по узкой асфальтовой дороге, которая вскоре перешла в грунтовую. Это дорога уходила то вверх, то вниз, то вправо, то влево и была совершенно безлюдной. Идеальное место для убийства! Где-то на ее пути затаился тот или те, кто…
Никита старался держаться на очень приличном расстоянии, опасаясь, что такое преследование будет неправильно понято. Впрочем, незнакомка так ни разу и не обернулась. Здрогов знал, что эта дорога приведет в небольшую уединенную бухту. Летом компании купальщиков туда добирались, но в нынешнем году эти дни мая оказались на редкость холодными, и желающих лезть в воду пока не находилось.
Еще одна мрачная мысль посетила Никиту. А если напавших на девушку будет несколько? И у них должно быть что-то, чтобы ее убить. Ножи? Обрезки арматуры? А вот он безоружен, даже армейского ремня нет, он ведь в штатском.
Дорога сделала еще один поворот, и его взору открылось небольшое поле, по которому вяло прохаживались лошади. У них был свой цербер – цыганский мальчонка лет десяти-двенадцати, который иногда щелкал кнутом и выкрикивал слова на непонятном языке.
Кнут!
Никита извлек из кошелька зеленую трешку, подбежал к цыганенку, который от неожиданности и испуга даже попятился, и сбивчиво заговорил:
- Братишка, одолжи мне кнут! Три рубля возьми, мне кнут очень нужен! Даже не знаешь, насколько нужен! Ну? Одолжишь?
Мальчик сжал кнут так, что даже его костяшки пальцев побелели, и замотал головой:
- Нет.
- Там женщину хотят убить, понимаешь? – настойчиво продолжил Здрогов. – А я с голыми руками. Тебе деньги, что ли, не нужны?
Он продолжал протягивать цыганенку купюру. Ему показалось, что в глазах собеседника мелькнуло какое-то понимание. Неожиданно мальчик сунул руку в перекинутую через плечо сумку, порылся там, извлек самодельные нунчаки и начал нерешительно вертеть их в руке.
Отличное оружие, если уметь пользоваться. Никита почти вырвал нунчаки у цыганенка, сунул ему трешницу, которая тут же исчезла в сумке, крикнул: «Спасибо, друг!» и бросился по дороге дальше. За время задержки он уже успел изрядно отстать от незнакомки, и ее впереди уже не было видно. Но когда дорога вдруг взмыла вверх, Здрогов, поднявшись, даже присвистнул.