Издалека сверху его глазам открывалась та самая уединенная бухта. И девушка была уже там. Она присела на корточки у края воды и опустила в море свой скромный венок из полевых цветов.
«У нее, наверное, кто-то воевал и погиб при защите Севастополя. Скорее всего, дед. А тело осталось в море, вот и могилы нет. И она нездешняя, специально приехала в Севастополь на девятое мая».
Но додумать эту мысль до конца ему не довелось.
Девушка попыталась привстать, но зашаталась и… упала вперед, лицом в воду, так и оставшись лежать без движения.
«Обморок. Она не поднимется и захлебнется».
- Нет! – закричал Никита во весь голос.
Он знал, что захлебнувшийся человек, если ему не оказать первой помощи, остается жив еще от четырех до шести минут, средняя цифра - пять. Но дальше – все. А бежать по дороге до бухты с места, где стоял Никита, придется дольше. Спуск шел какими-то немыслимыми изгибами.
«Напрямую! Других вариантов нет!»
Но это легко лишь сказать. Придется скатываться с нескольких обрывов, а в одном месте лезть обратно вверх. Но что еще оставалось? Никита бросил уже не нужные нунчаки и прыжками понесся вперед. А в голове уже отстукивал зловещий метроном.
Тридцать секунд прошло. Сорок. Минута. Впереди первый обрыв.
Он покатился вниз, иногда взвывая от боли: колючки каких-то отвратительных растений вспарывали одежду и кожу, прорезая на последней глубокие, кровавые и болезненные борозды. В какой-то момент, вскочив на ноги, он не очень удачно повернул ногу, и мышцу стопы свело мучительным спазмом. Здрогов испугался, что не сможет бежать дальше, но – отошло.
Он чувствовал, что не укладывается во время, что ему не хватает нужных драгоценных секунд. Его внутренний хронометр уже отстучал две с половиной минуты, но половины расстояния еще не было преодолено. Сейчас он карабкался по обрыву вверх, чтобы затем покатиться вниз, только вперед. Одежда Никиты была пропитана потом, грязью и кровью, сердце и мышцы работали на пределе, а голова все больше кружилась. Пот заливал глаза, а Здрогов даже не успевал протереть их рукой: это было бы непростительной потерей драгоценных мгновений.
Когда он добежал до девушки, неподвижно лежащей с погруженным в воду лицом, его внутренний хронометр уже показывал пять минут и тридцать-сорок секунд. Это означало: вероятность того, что она уже мертва, преобладает.
Оттащив незнакомку на несколько метров от воды, Никита, перебросил ее тело через свое согнутое колено, постаравшись, чтобы голова свисала как можно ниже, одной рукой раскрыл ей рот, быстро очистив его и нос от ила, затем надавливать на корень языка, чтобы вызвать рвоту и последующий кашель. Одновременно он с силой сдавливал ее грудную клетку, но девушка, у которой изо рта и носа вовсю лилась вода, продолжала оставаться неподвижной.
«Что дальше? Искусственное дыхание и массаж сердца? Да, бороться будем до конца, но похоже, что я опоздал. Все кончено».
И тут…
Тело девушки вдруг забилось у него в руках, она принялась надсадно кашлять и вырываться. Здрогов знал, что захлебнувшиеся, находясь без сознания, всегда пытаются вырваться из рук своих спасителей. Собрав остаток сил, он сумел удержать ее в прежнем положении. Вода уже перестала из нее литься, а при попытке нащупать пульс Никита констатировал, что пульс этот был. Слабый, неровный – но был. И дыхание появилось тоже.
Силы оставили Здрогова. Их хватило лишь на то, чтобы положить ее на гальку лицом вниз. Девушка продолжала оставаться без сознания, и придет она в него еще не сразу. Но главное – она живая. Живая!
И тут Никита понял, что он больше не может стоять на ногах. Рухнув на землю рядом с незнакомкой, он начал осторожно урежать дыхание и пытаться придать телу ощущение спокойствия, чтобы немного замедлить бешеную работу сердца, которое словно собиралось пробить его грудь изнутри и выскочить куда-то далеко вперед.
Глава 36. Пелена спадает с глаз
Прошло два дня.
Вечером девятого мая 1979-го года на террасе дачи в Вырице был накрыт не сильно роскошный, но радующий глаз стол. Алена, вместе со Станко приехавшая в СССР на несколько дней, занялась готовкой и сервировкой за три часа до того, как приехали Степан, Настя и Серго. Последнего ждали с его невестой, но та укатила в командировку – аж на Дальний Восток.
Алена анонсировала друзьям некоторые кулинарные сюрпризы, а также привезенный из Югославии небольшой цветной телевизор, коих в Союзе было еще не так много. Впрочем, Степан тоже пообещал сюрприз от себя, только совсем иного рода. И когда уже сели за стол и подняли первый тост за годовщину Победы, он с таинственным видом достал вскрытый конверт.