- У тебя такое загадочное выражение лица, будто где-то умер троюродный дядюшка, обладатель несметного богатства, а у тебя в руках завещание, в котором он назначил тебя единственным наследником, - усмехнулась Алена.
- А вот и нет! Письмо, которое мне пришло, как видите, без указания отправителя и обратного адреса. Точнее, писем в конверте два. В первом, которое я прочитал, ко мне обращается какая-то Валентина, которая почему-то знает, как нас всех зовут. И просит, чтобы в день, когда мы соберемся вместе, Алена, самая талантливая ученица Зорана Гораждича, провела с нами всеми групповой сеанс гипноза. С целью разблокировки каких-то участков памяти, которые, как она утверждает, у нас закрыты. И это, типа, очень важно.
- Откуда она все про нас знает – не пойму, - добавила Настя. – У меня среди знакомых ни одной Валентины не было.
- Но это еще не все, - продолжил Степан. – В это письмо было вложено еще одно, поменьше. Как видите, оно заклеено. В отношении него таинственная незнакомка просит следующее: вскрыть его и прочесть только в том случае, если Алена проведет сеанс и достигнет результата. А во всех остальных случаях просит заклеенное письмо уничтожить, не читая. И вообще про нее забыть.
- У тебя не было соблазна вскрыть второе? – спросил Серго.
- Был, конечно. Но к чужим просьбам я привык относиться уважительно.
- Ну что, Алена, будешь проводить сеанс? – с нетерпением спросила Настя. – Я уже сгораю от любопытства. Хорошо бы до салюта.
Салют в Москве они собирались смотреть по цветному телевизору, который Станко сумел довольно быстро настроить.
На Алену дружно насели и прямо-таки вынудили дать согласие на проведение сеанса. Когда она его завершила, за столом на несколько минут воцарилось молчание.
- Нет, я, наверное, сплю, - выдохнула из себя Настя. – Это не со мной происходит, а с кем-то другим. Получается, мир вплотную подходил к ядерной войне?! И, похоже, человечество спаслось лишь потому, что в какой-то момент у всех вдруг оказались отключены какие-то части памяти?! А мы при этом до настоящей минуты были уверены в том, что жили себе спокойно при непрекращающейся «разрядке»! Я не знаю, как это назвать!
- Назови спавшей с глаз пеленой, - посоветовал Степан. – Зато теперь мы знаем всю правду. Уж не знаю, хорошо это или нет.
Вдруг Алена медленно произнесла:
- Слушайте, а меня вот что смущает. Почему она написала нам письмо, а не приехала сама? И не позвонила? Что бы это значило?
- Степа, вскрывай второе письмо, оно объяснит нам все, - скомандовала Настя. – Только скорее, не томи.
- Двадцать два часа, в Москве салют начинается, - вдруг вспомнил Серго, случайно бросив взгляд на часы, а затем на цветной телевизор. – Может, сначала посмотрим?
Остальные нехотя согласились, хотя им не терпелось узнать содержание второго письма. Но увиденное ими на цветном экране стоило того, чтобы отвлечься от всего остального.
Вечернее майское небо над Москвой расцвело тысячами разноцветных огней, которые, начав свой захватывающий, но очень быстрый танец падения, в одно мгновение образовали несколько красочных фонтанов. И это небо заискрилось множеством оттенков, весь мир, казалось, предстал перед глазами зрителей словно раскрашенным кистью какого-то неведомого художника. Телевизор не воспроизводил восторженных криков десятков тысяч москвичей, взлетавших в небо вслед за каждым залпом.
Салют закончился.
- А ведь пророчество последнего атланта отчасти сбылось, - озвучила свою внезапную догадку Алена. – Мы держим в руках послание девушки, родившейся в Гафуте в ночь на Праздник винограда, после того, как на землю пролился огненный дождь. Только он оказался совсем не тем, не имеющим ничего общего с другим, гибельным.
- Я зачитываю, - сказал Степан и вскрыл заклеенное письмо.
«Степан и Настя, Алена, Станко и Серго! Я рада, что вы собрались все вместе и вместе прочтете эту весточку. Скорее всего, среди вас нет Виталика, потому что в этой новой, мнимой реальности вы с ним знакомство вряд ли поддерживали.
Теперь, когда после сеанса Алены вам стала известна правда, требуется, чтобы я ее дополнила недостающими объяснениями. Ведь у вас сразу созрел вопрос: как получилось то, что есть сегодня?
К сожалению, в подробности вдаваться не успеваю, потому что отведенная мне отсрочка неумолимо истекает.
Мир действительно шел к неизбежной войне. Сейчас я попытаюсь использовать некоторые аналогии, конечно, предельно упрощенные, что, надеюсь, простит мне находящийся среди вас маг киноискусства.