Чуть раньше Оклахома принял решение, которое счел оптимальным: первый удар по Запесочной должен быть нанесен еще на марше, до прихода колонны в Карасино, как только «Тиреофоры» достигнут расстояния до российских позиций в двадцать километров. Время сейчас на вес золота, конечно, можно протянуть с началом удара, но в следующие пять минут может произойти российская атака с воздуха с неприятными последствиями для самоходных гаубиц.
Окончательно определившись с этим решением, Стас поручил Гессу с наступлением темноты вытащить катера на сушу и разместить в засаде группу захвата, которой отводилась роль пленения Айвенго и тех, кто может быть с ним. О том, что командир «Себежа» сможет как-то отбиваться, и речи идти не могло: он ведь вылезет из воды с миной «УПМ», которая весит четырнадцать килограммов. И мгновенно привести ее в действие тоже не сможет, ведь для этого ему надо ее к чему-то прикрепить и сразу отделить.
На глаза Оклахоме попался боец с позывным «Домино», тот самый, который собирался поступать в мединститут.
- Когда возьмем Айвенго, он твой, как и те двое - сказал Стас. – Маску натяни на рожу по максимуму, потому что весь процесс снимать будут. Скальпель чтобы побольше сверкал на переднем плане. Рот Айвенго надо плотно заткнуть, чтобы крики приглушить, а то поставит на уши всю округу. Мне нужны будут три результата: душераздирающее видео, один труп и двое уродов.
Домино заверил командира, что все будет сделано как надо. И он считал, что имеет основания так утверждать.
Он жил в одном из поселков Киевской области, где большинство домов были частными. За два года до Майдана ему исполнилось тринадцать. Мальчик был в поселке на хорошем счету, проблемных поступков не совершал, был со взрослыми вежлив и почтителен, отлично учился в школе. И очень интересовался естественными науками. Тайны живого организма – вот что будоражило его воображение.
Когда одинокий сосед уехал за границу на заработки, он без колебаний оставил мальчику ключи от своего дома, попросив заходить поливать цветы. В аккуратности соседского сына он не сомневался, равно как и в его честности. Впрочем, брать в доме было и нечего. Самым дорогим предметом была огромная микроволновка.
Она-то и приковала к себе трепетный взор Домино, когда он первый раз зашел в опустевший дом. На следующий день он пришел туда снова, принес тс собой купленного в зоомагазине хомячка, засунул в микроволновку, захлопнул дверцу, послушал, как тревожно суетится зверек и… сжег его.
После этого он несколько раз покупал в зоомагазине хомячков, которые стоили совсем недорого. Самым волнующим был для него первый момент после включения, когда сразу был слышен удар: жертва, для которой замкнутое пространство мгновенно превращалось в ад, еще успевала броситься вперед, ударившись об стенку.
Затем, чтобы не тратиться на хомячков, Домино стал ездить по другим поселкам и выпрашивать у жителей недавно родившихся котят и щенят. Их охотно отдавали интеллигентному мальчику с ясными глазами. Он рассчитывал к тому времени, когда вернется сосед, выветрить стойкий запах горелого мяса на кухне, заодно заглушив его ароматизаторами, микроволновку же он каждый раз тщательно внутри отмывал. Но вскоре интерес к животному миру у него пропал, уступив место тяге к познанию устройства человеческого организма.
В пятнадцать лет он стал участником Майдана. Там ему с напарником определили ответственный участок работы, снабдив самодельным устройством, которое стреляло бритвами. Напарник должен был подбежать к бойцу «Беркута» и выплеснуть из баллончика краску на прозрачную перегородку пластикового шлема, закрывающую лицо, чтобы заставить «ослепшего» противника ее поднять. Тут же подбегал Домино и выстреливал «беркутовцу» бритвой в незащищенное лицо.
Получалось успешно, а восторг Домино не знал границ, переходя в экстаз. Именно тогда ему пришла в голову мысль когда-нибудь стать пластическим хирургом. Но подготовку к поступлению в медицинский институт он отложил: помешала политика. Когда утвердилась новая власть и началось противостояние в Донбассе, Домино вступил в организацию «Рейд патриотов», ставившей своей целью выявление и пресечение пророссийских настроений.
Один университетский профессор имел неосторожность публично сравнить кричалку «Слава Украине, героям слава!» с исторжением жидкой рвоты, а тех, кто ее выкрикивал, назвал «зомбоживотными». Этого оказалось достаточно для того, чтобы привлечь к нему внимание организации. Ее активисты нагрянули к нему прямо на кафедру. Увидев их эмблемы, он сразу все понял. Но первым отличился Домино, совершивший поступок, которого от него никто не ждал, да и сам он от себя его не ждал. Пятнадцатилетний юнец, подбежав, дал пожилому профессору пощечину.