А пока его бригаде поставили задачу: за указанное число дней демонтировать давно заброшенную узкоколейку, которая понемногу зарастала бурьяном.
Чтобы отделять рельсы от деревянных шпал, нужно сначала вынимать скрепляющие костыли. Во многих случаях это было очень тяжело по причине давности исходного процесса. Но Гена не растерялся. Он быстро научился определять на вид «легкие» костыли, которые вынимались куда с меньшим напрягом, и норовил подбежать быстрее всех именно к таким. Он полагал, что его маневр будет оставаться в бригаде не замеченным, но очень скоро пожилой бригадир сказал ему:
- Геныч, ты вот что… Или работай, как все. Или… вообще не работай.
Бывший муж Насти предпочел второе. Не понравилось ему здесь.
Уволившись, Гена возобновил поиск работы. Впрочем, это был даже не поиск, а процесс выбора. Поразмыслив, он решил устроиться на один из заводов стропальщиком. У этой работы был целый ряд преимуществ. Зарплата сто шестьдесят рублей, хоть это и меньше, чем у монтера путей, но гораздо больше, чем у молодого инженера. Выучиться можно быстро и легко, во время обучения завод уже платит зарплату. К станку он не привязан, да и сама работа предельно простая. Конечно, для нее надо быть физически крепким, приходится часто таскать тяжеленные цепи и лазать по кузовам грузовиков, но Гена на здоровье не жаловался, а в студенчестве был дружен со спортом.
А вот двоим его напарникам до богатырской стати было далеко, потому что оба любили выпивать после работы. Между собой они постоянно перебранивались и даже наградили друг друга прозвищами. Один постоянно называл другого «Разбездяем» - за частые перекуры и прохладное отношение к работе. Тот в долгу не оставался и именовал оппонента «Долболобом», видимо ставя под сомнение его аналитические способности. Остальной цех с интересом прислушивался к их перепалкам и, разумеется, тоже взял эти прозвища на вооружение. Зато оба напарника были на редкость рукастыми и во время простоев в работе вытачивали что-то для своих нужд в слесарной мастерской в углу цеха.
Работал Гена то в связке с крановщиком, то на тельфере. Этот механизм, именуемый еще краном-балкой, в крановщике не нуждался: управлял им сам стропальщик с помощью подвесного пульта.
Приступив к работе на новом месте, Гена вскоре с унынием понял, что даже зарплаты в сто шестьдесят рублей, ему хватает далеко не на все.
Например, походы в бар с целью найти подругу для непродолжительного амура – дело затратное. У постоянных посетительниц бара шкала ценностей была нехитрой и не предусматривала сексуальной благотворительности. Мужчина должен был не только угостить их коктейлем и коньяком, но и запланировать поход в ресторан, да не абы какой, а «хороший», то есть, не дешевый. Что-нибудь из модной одежды (то есть – импортной) в подарок прикупить по своим каналам снабжения. А для этого он обязан быть платежеспособным, и на этот предмет глаз у «барных» девушек был наметанным. Это не Настя, с которой можно было просто бродить по набережным, чередуя прогулки с посещением музеев, где входной билет стоил копейки.
Значит, к своей зарплате надо добавить еще какой-то дополнительный доход, но не тратя на его получение свободное время после работы. Надо делать это здесь, на заводе.
Решение вскоре нашлось.
В последнее время на завод зачастили сотрудники районного штаба гражданской обороны. Они инспектировали состояние убежищ и проверяли наличие стендов с инструкциями для работников на случай ЧС. Это странным образом совпало с тревожными интонациями политинформаторов по международному положению. Строились какие-то американские базы в иранских городах Тебризе и Мешхеде возле южной границы советской страны, США и Китай все больше сближались против СССР.
Представители районного штаба ГО потребовали от цехового начальства подготовить в качестве возможного убежища огромный подвал. Сам Гена об этом узнал случайно, и тут же его озарила блестящая идея. Он заделался активистом по гражданской обороне, чрезвычайно порадовав этим оное начальство, и сразу получил в свое распоряжение ключ от подвала.
Приведя один из закутков подземелья в более-менее человеческое состояние, Гена умудрился даже его обставить: притащил старый стол и несколько стульев. В один из последующих дней он утром подошел к заводу гораздо раньше начала рабочего дня. Со стороны пустыря Гена перекинул через забор крепкую пластмассовую канистру, наполненную водкой, а затем спокойно прошел через проходную.