- Кто же тебя в детстве воровать-то научил?
- А тот же, кто научил вас дефицит припрятывать, - лучезарно улыбнулся Гена. – Так что, мы с вами одного поля ягоды. Грех нам ссориться, лучше давайте дружить и сотрудничать. Вы будете по-прежнему деликатесы тырить, а я – находить для них новые каналы сбыта. Заодно могу и по постельным делам вас ублажать. Вы, конечно, не первой молодости, да и красотой не блещете, зато и я не привереда какой-нибудь, которому только свежатину на стол подавай. Люба подтвердит, если что.
- Пошел вон, - тихо сказала директор, которая уже успела поставить в его трудовой книжке свою подпись, и шлепнула на страницу сверху печать.
Сунув трудовую в сумку, Гена размашистым шагом вышел из магазина. Плевать он хотел на потерю этой работы, как и любой другой. Таких рабочих мест в городе вагон и маленькая тележка, да и о психопатичной Любе жалеть нечего. Его главный актив, за который надо держаться обеими руками – это Эмма Эдуардовна с ее квартирой, а главное – ее антикварным содержимым.
Вечером он к ней и завернул. Но совершенно не был готов к неприятному сюрпризу.
Когда он позвонил, дверь открыла не она, а жилистый мужчина средних лет, лицом очень похожий на французского актера Бельмондо. Был он в халате, а вот в прихожей на вешалке красовалась офицерская шинель.
Военных Гена терпеть не мог. Это пошло со времен его срочной службы, где его регулярно отправляли «на губу». Причина была проста: он повадился постоянно бегать из части в самоволку на свидания с местными красотками. Закончилась эта эпопея тем, что Гену отловили местные парни и обошлись с ним так, как поступили бы с нарушителем конвенции Паниковским остальные сыны лейтенанта Шмидта.
- За что вы меня бьете, идиоты?! – вопил Гена, катаясь по земле и пытаясь уворачиваться от ударов. – Девок же много!
- Девок много, - согласились парни, продолжая методично месить его ногами. – Но тех, которые дают – мало.
После экзекуции нарушитель конвенции несколько дней провалялся в госпитале, а оттуда отправился прямиком на гауптвахту, где провел довольно продолжительное время. Из-за частых дисциплинарных взысканий репутация Гены в глазах офицеров части находилась ниже плинтуса, поэтому их отношение к нему было лишено сочувствия и понимания.
Вот и этот незнакомый мужик смотрел на Гену без симпатии.
- Молодой человек, вам не надо сюда ходить. Вас здесь больше никто не ждет.
- А пусть она мне сама это скажет, - запальчиво потребовал Гена.
Эмма Эдуардовна, тоже в халате, тут же вышла в коридор.
- Прости, Гена, но я больше тебя сюда не зову. Мне надо как-то свою жизнь выстраивать, Женя вдовец, скоро в отставку выйдет, и ему тоже быть одному не в радость. А то, что у нас с тобой было… Просто баловство, но оно не может же продолжаться вечно.
Удар был жестокий. Все матримониальные планы Гены с последующей после развода реквизицией части накопленных богатств в одночасье рухнули под откос. Может, он излишне промедлил, и надо было сделать Эмме Эдуардовне предложение раньше, чем его опередил этот нежданный соперник в погонах?
Не зная, на ком сорвать раздражение, Гена толкнул Женю в грудь и зло сказал:
- Небось, на квартиру и культурные ценности запал, сапог?
Бельмондо перехватил его руку, ловко закрутил ее сзади за спиной, развернув Гену на сто восемьдесят градусов, и сильным толчком придал ему ускорение.
Через открытую дверь Гена вылетел на лестницу, с трудом сохранив равновесие и удержавшись на ногах. Дверь за его спиной захлопнулась.
Чтобы оставить за собой последнее слово, Гена со злости расстегнул ширинку и помочился на закрытую дверь, после чего побрел по лестнице вниз, бормоча ругательства в адрес новообразованной пары.
- А дальше-то что делать, что дальше? – вслух спросил он себя, оказавшись на улице. – А, вот! Позвоню-ка я Артему.
С момента окончания института дружба между ними, хоть и не прекратилась полностью, но сводилась к редким и коротким телефонным диалогам: «Ты как?», «Я ничего, а ты?», «Я тоже ничего».
Сейчас Гена предложил встретиться. Артем возражать не стал и предложил в качестве места встречи пивной бар. На том и договорились.
После рукопожатия и похлопывания друг друга по плечам, приятели заняли небольшой столик, и Артем заказал пиво и довольно обильную закуску, великодушно заявив, что сегодня он угощает.
Институтский друг шел в гору. Сейчас он работал в райкоме ВЛКСМ замом по идеологии, но собирался двигаться выше. Гене же похвастаться было нечем, он коротко перечислил этапы своей трудовой деятельности, не упомянув лишь о причинах ухода с каждой работы.