Я удивленно посмотрела на Вэйдуна. Похоже, сегодня он задался целью выбить меня из равновесия. Слова красивые, да только что-то меня в них смутило. Через некоторое время я поняла, что именно.
– Ценить чужие жизни? – переспросила я. – Ты говоришь о том, что бессмысленное уничтожение – это плохо, хотя сам несколько дней назад приказал уничтожить всю алтан-газарскую делегацию, кроме Тугана и генерала Шенера. Самые опасные люди остались живы, но от простых слуг и солдат ты приказал избавиться.
Вэйдун повернулся ко мне боком и уставился на ручей. На его лице залегли тени, а челюсти напряглись, будто он едва сдерживался.
– Да, – после некоторого молчания ответил он, – всё верно. Я знаю, о чем говорю, – чужую жизнь не вернешь. Ты не должна брать с меня пример. Ты должна стать лучше. Как я сказал, люди, которым духи даруют силы, часто воображают себя героями, высшими существами, едва ли не богами. Но на самом деле это не так. Мы не выше и не важнее других. Мы по-прежнему остаемся людьми, только ответственности у нас становится больше. Именно поэтому я закрыл Мофа. Именно поэтому я считаю, что правители государств не должны обладать способностями, ведь рано или поздно они используют их во вред людям. Твой дядя – отличный пример. Я сам – отличный пример.
Я молчала. Он говорил с такой болью и безысходностью, что обвинять его в лицемерии сразу расхотелось. За такие мысли мне даже стало стыдно.
– Я и не должен был становиться правителем, – продолжал он. – Это Мэй готовили к этому, чтобы унаследовать трон, а меня – нет. Так сложилось из-за того, что я получил способности. Мэй собирались короновать, когда нам исполнится по двадцать пять, но внезапная смерть отца изменила все наши планы. Мэй испугалась занимать трон, она решила, что не справится, поэтому сбежала и долгое время жила за пределами столицы. Я стал императором только потому, что у меня не было выбора. Но теперь время Мэй пришло. Стране нужен тот, кто понимает, что делать.
– Почему ты получил метку, когда был ребенком? – тихо спросила я, надеясь разобраться в его истории. – Тебе ведь тогда было пять. Ты сам отправился в Мофа или родители отвели?
– Отец отвел. На то были причины, – ответил он.
По его лицу было ясно, что рассказывать об этом он вовсе не намерен.
Я решила, что тут, возможно, замешана какая-то болезнь, как у Дэмира. Или еще какое-нибудь тяжелое обстоятельство, распространяться о котором Вэйдуну неприятно. Так или иначе, теперь я понимала, что ему намного тяжелее, чем кажется. Неудивительно, что он таскает с собой фляги с вином крепостью в пятьдесят пять градусов.
– Когда мы свергнем дядю, я стану правительницей со способностями, – заметила я. – Это противоречит твоим взглядам.
– Знаю. Я не хотел, чтобы ты получала метку, но обстоятельства вынудили. Я лишь надеюсь, что не ошибаюсь в тебе и ты будешь лучше нас всех.
Я ощутила жгучую и необъяснимую потребность, чтобы Вэйдун гордился мной, и решила приложить для этого все усилия.
– А Дэмир? Он ведь тоже станет таким правителем, – напомнила я.
– Это я тоже понимаю и надеюсь, что не ошибаюсь и в нем.
– На самом деле Дэмир тоже считает, что у правителей не должно быть способностей. Он говорит, что это нечестно.
– Он мне нравится, – ответил Вэйдун. – Лишь бы эти убеждения были искренними и крепкими, а то грош цена тому, что говорят не из глубины души.
– Он говорит из глубины души, – твердо сказала я, ни секунды не сомневаясь в Дэмире.
– Хорошо, а теперь давай медитировать, – перевел он тему. – Садись рядом.
Вэйдун опустился в траву, сел в позу лотоса и выпрямил спину. Я повторила его позу.
– Закрой глаза и освободи сознание. Забудь про всё, ни о чем не думай.
Я послушно закрыла глаза, но не могла сидеть просто так и ни о чем не думать. Мои мысли возникали сами по себе. Как ни старайся, в голове все равно хоть что-нибудь да крутится. Может, стоит немного подремать?
– Я сказал не думать, – повторил Вэйдун властным голосом.
– Как не думать? – спросила я.
– Сосредоточься на дыхании. Глубокий вдох, глубокий выдох.
– Тогда я буду думать о дыхании.
– А ты о нем не думай.
На словах это, конечно, звучало легко и просто, однако на деле я вообще не понимала, что делать, а главное – для чего.
Минут через десять Вэйдун вскочил, прервав наше упражнение.
– На этом все. Сиди так четыре раза в день в разное время.
– Ладно, – ответила я.
Говорить о том, что ничего не поняла, я побоялась. Может, после нескольких таких упражнений до меня все же дойдет смысл медитации.
– А теперь иди на кухню и попроси, чтобы тебе заварили чай «Глаз Феникса».