С самого начала сформировалась плотная структура внутрисемейных браков. Сегодня межродственные связи между членами первых еврейских семей представляют собой головокружительный лабиринт. Например, у Амелии Лазарус, урожденной Тобиас, было шесть братьев и сестер, не менее четырех из которых вышли замуж за Хендриксов. Один брат сначала женился на Хендрикс, а затем, в качестве второй жены, выбрал другую Тобиас. Хендриксы, тем временем, были не менее верны. У Урии Хендрикса, первой женой которого была Гомес, а второй — Лопес, было десять детей, двое из которых вышли замуж за Гомесов. В следующем поколении тринадцать детей Хармона Хендрикса женились, в частности, на двух сестрах Тобиаса, двух братьях Тобиаса, троюродной сестре Гомеса и двух Натанах. Рассмотрим также потомков Абрахама де Лусены, одного из самых ранних переселенцев. В первом поколении американцев из числа представительниц слабого пола — его дочь вышла замуж за Гомеса — было три брака Гомес-Хендрикс; в следующем — четыре союза Хендрикс-Тобиас, два брака Хендрикс-Натан, два брака Гомес-Дрейфус и один брак Гомес-Натан. Тем временем Гомесы женились на других Гомесах, и тревожная картина сумасшествия, о которой ясно из книги доктора Стерна, не препятствовала этим близким союзам.
О сложности взаимосвязей можно судить по тому, что 25 000 человек, перечисленных в книге Малкольма Стерна, объединены в чуть более чем две сотни семейных династий. Не будет преувеличением сказать, что сегодня все потомки первых еврейских семей так или иначе связаны друг с другом. Покойный Лафайет Голдстоун, нью-йоркский архитектор на пенсии, был настолько очарован сложной родословной своей сефардской жены, что, подозревая, что она действительно является родственницей всех остальных, попытался нанести всех американских сефардов на одну большую и всеобъемлющую карту. Спустя годы и сотни графиков он был вынужден признать, что тесно переплетенные семьи поставили перед ним невыполнимую задачу.
В книге д-ра Стерна также рассказывается о том, как на протяжении долгих лет сефардская еврейская община в Америке из сплоченной и гордой, как это было раньше, неуклонно теряла своих членов по мере перехода сефардов из иудаизма в христианство. В книге показано, что до 1840 г. более 15 % зарегистрированных браков заключались между евреями и христианами, и что из общего числа смешанных браков только 8 % были связаны с переходом нееврея в иудаизм; члены еще 5 % проявляли хоть какие-то признаки желания оставаться евреями или членами еврейской общины. В то же время, по мере того как проходят годы, и сефардские семейные древа протягивают свои ветви вниз, в настоящее время, можно заметить еще одно явление. Старые сефардские имена с их испанской и португальской музыкальностью — Лопес, Мендес, Мендола, де Сола, де Сильва, де Фонсека, Пейшотто, Солис — постепенно начинают заменяться несколько более грубо звучащими ашкеназскими, или немецкими, именами, По мере того как старые иберийские семьи ощущают наплыв немцев на протяжении XIX века, по мере того как сефарды и ашкеназы вступают в межнациональные отношения, а немцы — как жалуются сефарды — пытаются «доминировать» со своим жестким укладом.
Однако процессы германизации и христианизации отнюдь не завершены. Старые сефардские семьи продолжают составлять сплоченную, гордую и аристократическую элиту, которая знает, кто «один из нас», а кто нет, видит друг друга на свадьбах, вечеринках по случаю выхода в свет и похоронах, совершает богослужения в испанских и португальских синагогах, таких как нью-йоркская Шерит Исраэль, старейшая в США, со своими особыми вариантами ортодоксальной еврейской службы. Они ведут жизнь, полную богатства, исключительности, уединения, настолько глубокого и полного, что мало кто помнит об их существовании, что как раз и нравится сефардам, ведь сефарды по природе своей застенчивы, немногословны, противоположность показухе.
2. КТО ОНИ?
Сколько каждый человек знает и понимает о прошлом — одна из главных забот сефардов во всем мире. Для одних это хобби, для других — навязчивая идея. Это очень по-еврейски. Ведь считается, что концепция «зехут авот», или заслуг предков, составляет духовный капитал еврейского народа. В ней воплощена идея о том, что прошлое должно быть правильно истолковано, чтобы оно могло быть передано для обогащения будущих поколений. Но в этом есть и сильный оттенок веры в предопределение — в то, что заслуженные предки являются своего рода гарантией того, что их потомки также будут заслуженными.