Ее оценки современниц были откровенны и сплетничны. О мисс Корнелии Ван Хорн Ребекка писала:
По характеру она такая прекрасная девушка, какой вы никогда не видели, с большим количеством хорошего настроения и здравого смысла. Ее лицо, на мой взгляд, слишком крупное для красавицы (и все же я неравнодушна к маленьким женщинам). У нее очень хороший цвет лица, глаза и зубы, большое количество светло-каштановых волос (Entre nous, девушки Нью-Йорка превосходят нас, филадельфийцев, в этом отношении и в своей форме), а также милый лик и приятная улыбка. О ее ногах, как вы желаете, я ничего не скажу; они у нее Van Horns и то, что вы бы назвали Willings.[14] Но ее сестра Китти — красавица семьи, я думаю, хотя некоторые отдают предпочтение Бетси… Форма Китти во многом в стиле нашей восхитительной миссис Галлоуэй, только выше и крупнее, цвет лица очень тонкий, а волосы самые прекрасные, какие я когда-либо видел. Ее зубы начинают разрушаться, что характерно для большинства нью-йоркских девушек после восемнадцати лет, а манеры очень элегантны.
Но больше всего внимания Бекки Фрэнкс уделяла мужчинам и вечеринкам. «Вчера, — писала она, — гренадеры устроили скачки на Флэтлендсе (Лонг-Айленд), и после обеда этот дом кишел кавалерами, причем очень нарядными. Как бы мне позавидовали девушки, если бы они подглядели, как меня окружили». Через полгода после написания этой книги Ребекка вышла замуж за одного из своих красавцев, титулованных сватов, сэра Генри Джонсона. Американская революция погубила ее отца. Ему так и не удалось получить хотя бы часть денег, причитавшихся ему от англичан, и в более поздние годы Дэвид Фрэнкс, судя по всему, выживал, получая небольшие займы от Майкла Гратца, одного из своих соотечественников-сефардов в Филадельфии.
Но его дочь заключила блестящий брак и, судя по всему, в более поздние годы также изменила свою политику. В 1816 году, после того как Англия проиграла и революцию, и войну 1812 года, Ребекку, теперь уже леди Джонсон, посетил в Лондоне генерал Уинфилд Скотт, лихой герой последней войны — генерал в возрасте двадцати восьми лет. Она потеряла внешность, но не энтузиазм, и сказала Скотту: «Я превозносила своих мятежных соотечественников! Дай Бог, чтобы и я была патриоткой!».
Ребекка и ее сестра Абигайль были ответственны за то, что фамилия Франков вошла в высшее общество по обе стороны Атлантики. Потомки Ребекки, Джонсоны из Бата, составляют пэрство Берка, а также офицерский корпус британской армии. Из девяти ее внуков трое были генералами, один — генерал-майором, один — генерал-лейтенантом, двое — полковниками, один — капитаном. Девятый стал епископальным священником.
Абигайль тем временем вышла замуж за Эндрю Гамильтона, юриста, о котором говорят, что «все филадельфийские юристы смотрят на него как на образец для подражания». Помимо американских Гамильтонов, на которых не стоит чихать, ее родословную украсили такие внушительные имена, как сэр Томас Вичкот; достопочтенный Генри Кэмпбелл Брюс, лорд Абердар; Орландо Бриджмен, пятый граф Брэдфорд; сэр Роберт Эдвард Генри Абди, пятый баронет; Алджернон Генри Стратт, третий барон Белпер; Альберт Эдвард Гарри Майер Арчибальд Примроуз, шестой граф Розбери; и Эдвард Кенелм Дигби, одиннадцатый барон Дигби. Список потомков Абигайль Фрэнкс дополняет бывшая миссис Рэндольф Черчилль, а также фактическое вступление в королевскую кровь, которое произошло, когда леди Лавиния Мэри, дочь карла Розбери, вышла замуж за Бернарда Мармадьюка Фицалана Говарда, шестнадцатого герцога Норфолка.
Для еврейской матери из Филадельфии XVIII века, чьим главным желанием было, чтобы ее дочь вышла замуж за Гомеса, это кажется достаточно респектабельным набором потомков.
В ретроспективе Бекки Фрэнкс предстает перед нами тщеславной, легкомысленной, непостоянной женщиной, безраздельно преданной своим «невинным удовольствиям» и мало чему еще, стремящейся занять центральное место на сцене и получить то, что она хотела. Ее современница в филадельфийском обществе Ребекка Гратц, также славившаяся своей красотой, была совсем другой: серьезной, доброжелательной, преждевременной викторианкой, немного душной, этакой «голубой чулкой». Гратцы были «связаны» с семьей Франков через Хейсов и Эттингов. Так, одна из сестер Ребекки Гратц вышла замуж за Рубена Эттинга II (первого двоюродного брата Эстер Эттинг Хейс, названного так в честь брата Эстер, погибшего в британском плену), а другая сестра была миссис Сэмюэл Хейс. Гратцы весьма неодобрительно относились к семье Фрэнков, особенно к девочкам, и им было довольно приятно вспоминать, что Дэвид Фрэнкс, чья семья жила с таким кошельком, в последние годы жизни был вынужден обращаться за финансовой помощью к Гратцу — отцу Ребекки Гратц.