(Столь же жестким в своем завещании был Джуда Хейс. Умирая в Нью-Йорке в 1764 г., он оставил своей дочери Рейчел всего пять шиллингов за то, что она вышла замуж против его воли, а другая дочь, Кэти, получила свое наследство в сложном трасте, поскольку, как написал ее отец в своем завещании, он был невысокого мнения о деловых способностях ее мужа, Абрахама Сарзедаса, с которым она уехала жить в Джорджию. Впоследствии Сарзедас отличился как офицер легкого драгунского полка времен революции — правда, слишком поздно, чтобы искупить свою вину перед свекром).
Пейшотты также отличались активной гражданской позицией. Когда в 1816 г. община «Шеарит Исраэль» лишилась своего пятидесятилетнего пастора Гершома Мендеса Сейшаса, возникли трудности с поиском раввина, который мог бы занять его место. Моисей Леви Мадуро-Пейшотто, преуспевающий торговец, был иудейским ученым, хотя и не раввином, и предложил занять вакантное место, пока не будет найдена постоянная замена. Он так хорошо справлялся со своими обязанностями, что община проголосовала за его сохранение. Он оставил свою торговую карьеру, чтобы посвятить себя приходу, и продолжал заниматься этим до своей смерти в 1828 году. Кроме того, поскольку он был богат, то все эти годы передавал свое жалованье вдове раввина Сейксаса.
Все эти штаммы — Сейшас, Пейшотто, Мадуро, Хейс, Солис и многие другие — и, несомненно, сопутствующие им характеристики — объединились в семье Хендрикс. Возможно, самый быстрый способ понять, как это произошло, — это осознать, что когда Урия Хендрикс прибыл на американские берега в 1755 г., он женился сначала на племяннице Даниэля Гомеса Еве Эстер Гомес. Овдовев через несколько лет, он женился вторым браком на дочери Аарона Лопеса Ребекке. С этого момента схема внутриплеменных браков стала настолько запутанной, что даже доктор Стерн то и дело спотыкается, поскольку под фамилией Хендрикс собираются все старые имена, сплетаясь во все более тугой узел.
Хендриксы умели делать деньги. Урия Хендрикс открыл небольшой магазин на Клифф-стрит в нижней части Манхэттена, где продавал сухие товары — нижнее белье, подтяжки, шнурки, дешевые часы, носовые платки — все, что можно было хранить в небольшом помещении, быстро продать и получить небольшую прибыль. Вскоре он стал процветать и смог переехать в более просторный магазин на Милл-стрит, ныне Саут-Уильям-стрит. Он приступил к созданию большой семьи. В итоге в ней родилось десять детей. Урия также мог быть в некотором роде бабником, если принять на веру выводы, содержащиеся в раннем письме к Урии от брата его жены Исаака Гомеса, который в ругательном тоне укорял Урию за «увлечение». Гомес писал: «Чтобы поддержать мой характер джентльмена и ни по какой другой причине, я хотел бы, чтобы ты поинтересовался компанией [в которой ты находишься], которая должна быть неприятна ее светлости [миссис Хендрикс] так же, как я и моя семья». Возможно, предупреждение подействовало, поскольку в последующих письмах об этом не упоминалось.
Урия Хендрикс снабжал колонии во время французской и индейской войн и заложил основу для своего состояния. Но именно его второй старший сын, Хармон Хендрикс, родившийся в Нью-Йорке в 1771 г., привел бизнес Хендрикса к успеху в национальном и даже международном масштабе. Хармон Хендрикс взял на вооружение бизнес своего отца и начал его расширять. От нижних рубашек и часов он перешел к производству пайеток, очков, зонтиков и скатертей. Он продавал табакерки, позолоченные рамки, гребни из слоновой кости, бусы и латунные чайники. Он обменивал рис на рояли, а рояли — на немецкое стекло, сусальное золото, ножи, вилки и броши. Он торговал проволокой, жестью, испанскими долларами и лотерейными билетами — даже билетами, которые в его книгах названы «вражеской лотереей». Его деловая переписка наполнена такими пометками, как: «Велосипедные рога не годятся для Новой Англии», «Эполеты слишком дорого стоят», «Большие чайники не продаются в Хартфорде». Он организовал для себя множество агентов по покупке и продаже товаров в Лондоне и Бристоле (Англия), в Кингстоне (Ямайка), в Бостоне, Хартфорде, Ньюпорте, Филадельфии и Чарльстоне. Одним словом, он был торговцем. Он мог с одинаковой легкостью торговать любым товаром.