Однажды за ужином на борту корабля капитана Джоя Урия был внезапно прерван взволнованной парой членов его команды, которые вскочили на борт со шлюпки «Джорджа Вашингтона» с криками: «Сэр, ваш корабль украли!». Урия бросился к поручням и смотрел, как его корабль под полным парусом исчезает за горизонтом. Это был последний раз, когда он видел его. Коварный первый помощник и несколько сообщников из числа экипажа подстроили пиратство. С ними ушли все испанские доллары Урии Леви и все его бочки с вином с Канарских островов. К тому времени, когда он, обнищавший морской автостопщик, добрался до дома, Америка уже во второй раз вступила в войну с Англией.
Для прохождения военной службы у Урии Леви было два варианта. Он мог записаться в каперы — занятие часто прибыльное, особенно если удавалось захватывать вражеские корабли и делить добычу, — или поступить на службу в ВМФ США в качестве парусного мастера, получая скромные сорок долларов в месяц. Хотя, по его словам, это давало «мало перспектив для продвижения по службе и мало выгоды», флот «служил лучшим доказательством любви к моей стране». Кроме того, он явно был нацелен именно на это. 21 октября 1812 года, после визита к бостонскому портному, Урия Филлипс Леви впервые предстал перед публикой в полной форме военно-морского флота Соединенных Штатов, как это было во время войны 1812 года: «Темно-синий двубортный мундир с отложным воротником с двумя петлями золотого шнурка на каждой стороне; синие шерстяные панталоны и белые чулки; черный шелковый галстук с белой рубашкой и черная шляпа с кокардой».
Он был щеголеват: стройный, хорошо сложенный, с темными волосами, завитыми бакенбардами, идеально подстриженными и завитыми рулевыми усами. В первые годы службы на флоте он часто бывал на Манхэттене, где посещал синагогу в «Ширит Исраэль», принимал гостей на лучших чаепитиях и званых ужинах, его часто видели прогуливающимся с хорошо знакомыми девушками по Стейт-Стрит и Бэттери-Уок. В Нью-Йорке до него дошли слухи, что бриг «Аргус», уже несколько месяцев стоявший на якоре в бухте, готовится к прорыву британской блокады. Урия одолжил гребную лодку, подплыл к «Аргусу» и представился его командиру. «Зная, что плавание „Аргуса“ не может не быть захватывающим, — писал он, — и надеясь, что он встретит врага в таких обстоятельствах, которые позволят сражаться, я попросил и получил разрешение присоединиться к нему в качестве добровольца».
Карьера «Аргуса» стала одной из величайших в анналах военно-морской истории США. Первым заданием корабля с Урией на борту была перевозка через блокаду нового американского министра во Франции Уильяма Кроуфорда (William H. Crawford). Во время перехода Леви смог, по его словам, «завоевать доверие и дружбу этого выдающегося и самого честного человека». В дальнейшем эта дружба очень пригодилась Леви.
Высадив Кроуфорда на побережье Франции, «Аргус» стал «страшным кораблем-призраком», рейдером, который преследовал Английский и Бристольский каналы, крейсировал у английского и ирландского побережья, атакуя и уничтожая гораздо более крупные суда, кораблем, само название которого, как говорят, вселяло ужас в сердца британских моряков. Однажды «Аргус», за штурвалом которого стоял Урия Леви, на рассвете, в сильном тумане, оказался в центре британской эскадры. Как призрак, он пробился сквозь него и был замечен только тогда, когда оказался вне досягаемости вражеских пушек. Во время многочисленных кровавых столкновений палубы «Аргуса» посыпались мокрым песком, чтобы боевой экипаж «призрачного рейдера» не погряз в крови. Когда «Аргус» был окончательно захвачен, к кораблю отнеслись с таким уважением, что его экипаж был встречен англичанами тремя аплодисментами. Последняя битва «проходила с большим энтузиазмом с обеих сторон», а когда капитан, потерявший в бою ногу, был взят в плен и доставлен в Британию, он стал своего рода народным героем на несколько месяцев, прежде чем умер от ран, сказав своим людям: «Храни вас Бог, мои парни, мы больше не встретимся».