Еще в коридоре он услышал непрерывные звонки, доносившиеся из кабинета. Не снимая плащ-накидки, взял трубку, поднес к уху и тут же отнял ее, оглушенный треском. Выждал, пока телефонистка не перестанет трезвонить.
— Почему прекратили сев?! — долетел, наконец, до него простуженный сердитый голос первого секретаря райкома, который даже не поздоровался.
— То есть как почему? Вы что, из Сухуми звоните? У вас там что — субтропики? В таком случае мы с вами находимся на разных широтах!..
Первый секретарь сбавил тон до уровня второго или даже третьего секретаря, — он принадлежал к тем людям, которые, получив отпор, немедленно сменяют гнев на милость. Директор, тоже поостыв немного, с достоинством доложил о ходе сева, и в заключение разговора они уже по-свойски пожелали друг другу всего доброго.
Зашел Захар. Витковский обрадовался его появлению и стал жаловаться на Шебанова.
— Шебанов мне тоже звонил, — сказал Захар. — Горячий мужик. Разнес в пух и прах! Я привык... Сам секретарствовал, грешен. Вы правильно заметили насчет разных широт. Ведь как фактически бывало: если дело шло к весне, то райком словно бы переселялся далеко на юг, и оттуда, с юга, подгонял с севом. А если дело шло к осени, то райком оказывался на севере, и оттуда, с севера, подгонял с уборкой. Так уж было заведено. Чуть ли не каждый день звонят из области, не верят, что у тебя в районе лежит снег, обвиняют; ну и ты сам начинаешь вызывать один колхоз, другой, третий, доказываешь, что пора сеять, требуешь, грозишь. Вот так мы и подстегивали весны. А если весна попадется, тем паче, уросливая, если она вдруг заартачится, то, случалось, какой-нибудь молодой райкомовец и не удержится в седле. Тут нужен был не столько хороший секретарь, сколько хороший метеоролог, умевший держать нос по ветру.
— Опять ты за старое.
— Уроки из прошлого извлекаются с трудом, как, скажем, никель из руды. — Захар отметил для себя, что директор настроен миролюбиво, перешел на «ты».
И вообще в их отношениях за последнее время наступило некоторое потепление. Витковский объяснял эту перемену тем, что секретарь парткома, не найдя поддержки ни в районе, ни в области, понял, наконец, что втянулся в неравный бой. А Захар рассудил проще: когда одинокому мужчине есть к кому преклонить голову, то он и на службе становится помягче. Во всяком случае, в райкоме решили, что Витковский и Захар Синев почти сработались.
— Между прочим, никельщики официально предупредили меня, чтобы мы не засевали тот, приозерный участок, который отходит к ним по генпроекту комбината, — сказал Витковский.
— Начинают теснить нас, черт побери! Но тот угол не жалко — там земли сплошь засорены овсюгом.
— И откуда взялся этот овсюг на таких чистейших землях?
— Оттуда же, откуда взялись и тунеядцы на целине.
— То есть?
— Завезли на развод. Предшественник Шебанова громогласно заявлял: «Пока не выведу овсюг, до тех пор не успокоюсь!» Но вот и он ушел на пенсию, а овсюг остался.
— Не одолел, значит? — Витковский с удовольствием слушал эту очередную байку из синевской «Тысячи и одной ночи», как называл его деревенские полуанекдоты.
— Овсюг угробил не одного работника.
— Шебанов выдержит. Шебанов начал с того, что перечеркнул всю здешнюю историю. Помнишь, ты говорил о секретарях, которые привыкли считать, что до них никакой истории не было?
— Таких все меньше остается. Что же касается Шебанова, то он почти не подвергался в прошлом «облучению» — в рядовых ходил. Так, каких-нибудь несколько единиц рентгена. Это излечимо. Я ему утром прямо сказал по телефону. Обиделся. Ничего, переживет. Тут, в Зауралье, ранний сев не всегда благо. Тут приходится считаться с графиком суховеев. Шебанов это знает, но по старой привычке все торопит. Сроки сева, сроки сева. Нам ведь, Павел Фомич, десятилетиями внушали посредством выговоров, что от сверхранних сроков сева зависит срок построения социализма. Мы когда-то сеяли даже в грязь. Я сам однажды плюхнулся в грязь лицом с таким севом. Так что вы не огорчайтесь, что произошла заминка ввиду похолодания. Оно, может, к лучшему.
— То есть?
— Поздние всходы могут оказаться в выгодном положении.
— Ты гарантируешь?
— Гарантировать не гарантирую, но верю некоторым своим наблюдениям. Да и главный агроном такого же мнения.
— Востриков молодец!
— Это хорошо, что вы поддерживаете его. С тех пор, как вы приняли совхоз, Востриков приободрился, а то, говорят, собирался удирать в Казахстан?