В воображении она видела, как все должно быть. Город расходился под уклоном вниз от Верховной Дисварении. Можно, скользя, мчаться под откос по самой безлюдной улице, отталкиваясь руками от стен, скальных пластов, зданий, набирая скорость с каждым толчком.
Она бы полетела, как стрела – острая, нацеленная, неудержимая.
Представить легко, а вот сделать... Лифт снова бросилась вперед, но снова земля ушла из-под ног. В этот раз ноги поехали назад, и она приложилась лицом о камень. Перед глазами все вспыхнуло. Когда она подняла голову, пустая улица расплывалась, но потрясность скоро это исправила.
Улица впереди была самой оживленной в городе, но теперь казалась заброшенной и пустынной. Торговцы свернули навесы и попрятали телеги, остался один мусор. На Лифт давили стены. Всем известно, что во время бури нужно держаться подальше от ущелий, иначе смоет наводнением, а здесь, голод побери, взяли и построили целый город, грубо нарушив неписаные законы.
Позади, далеко в небе прогремел гром. Прежде чем налетит буря, бедного чокнутого старика навестят двое самоуверенных убийц. Она должна им помешать. Обязана, сама не зная почему.
«Так, Лифт, успокойся. Ты потрясная. Ты всегда была потрясной, а теперь ты суперпотрясная. Вперед. Ты сможешь».
Зарычав, она прыгнула и заскользила боком. Она может и будет...
На этот раз она задела угол стены на перекрестке и распласталась на земле вверх тормашками. От отчаяния она стукнула головой о камни.
– Госпожа? – Виндль свернулся рядом. – Ох, не нравится мне этот гром...
Она встала – пристыженная и какая угодно, только не потрясная, – и остаток пути решила просто пробежать. Ее способности позволяли бежать быстро и не уставать, но казалось, что этого недостаточно.
Прошла целая вечность, прежде чем она добралась до приюта. Над головой кружили спрены изнеможения. В самом конце пути потрясность иссякла, и теперь желудок урчал в знак протеста. Разумеется, амфитеатр был пуст. Вырезанный в скале приют находился по левую сторону, а ступеньки амфитеатра прямо перед Лифт. Дальше обзор закрывали деревянные лачуги и дома в темном переулке.
Небо потемнело: то ли сгущались сумерки, то ли надвигалась буря.
Из глубины переулка послышался дикий крик боли. Лифт пробрал озноб.
Виндль был прав. Убийца был прав. На что она рассчитывала? Ей не под силу одолеть двух обученных потрясных солдат. Измученная Лифт опустилась на землю прямо в центре амфитеатра.
– Мы пойдем? – спросил Виндль.
– Силы больше нет, – прошептала она. – Всю израсходовала, пока бежала сюда.
Разве этот переулок всегда выглядел таким... глубоким? Тени от лачуг, развешенное тряпье, торчащие доски – все это напоминало вытянутую баррикаду с узеньким проходом. Словно это совершенно иной мир, отделенный от остальной части города, темное потайное королевство, способное существовать только в тени.
Лифт поднялась на негнущихся ногах и сделала шаг к переулку.
– Куда собралась? – раздался крик сзади.
Обернувшись, она увидела в дверях приюта Каргу.
– Ты должна укрыться в убежище! – крикнула женщина. – Безмозглый ребенок. – Она подошла, схватила Лифт за руку и потащила в приют. – Не думай, что, раз уж пришла, то я о тебе позабочусь. Таким, как ты, здесь нет места, и не смей притворяться больной или уставшей. Все всегда притворяются, лишь бы дорваться до нашего добра.
Несмотря на собственные слова, она завела Лифт внутрь, захлопнула большую деревянную дверь и опустила засов.
– Радуйся, что я выглянула посмотреть, кто там орет. – Она изучающе оглядела Лифт и громко вздохнула. – Наверное, есть хочешь.
– Вы обещали покормить меня еще раз, – сказала Лифт.
– Я уже подумываю отдать этот раз другому ребенку. Ну серьезно, после такой-то выходки – стояла снаружи и орала? Тебе надо было укрыться в убежище. Если ты думала, что твое жалкое актерство меня разжалобит, я тебя сильно огорчу.
Ворча под нос, Карга ушла. Помещение за дверью оказалось просторным. По всему полу на циновках сидели дети. Свет давала одна-единственная рубиновая сфера. Дети выглядели перепуганными, некоторые жались друг к другу. Какой-то мальчик закрыл уши и скулил каждый раз, как снаружи ударял гром.
Лифт опустилась на свободную циновку. Происходящее казалось нереальным. Она прибежала, светясь силой, готовая сразиться с летающими чудовищами, а здесь... здесь она лишь еще одна сирота-оборванка.
Она закрыла глаза и прислушалась.
– Я боюсь. Когда буря закончится?
– А почему всем нужно сидеть внутри?
– Я скучаю по мамочке.
– А что со стариками в переулке? С ними все будет в порядке?