С протяжным тихим вздохом Виндль растаял в воздухе, превратившись в серебристую полоску металла.
Разящий меч Мрака встретился с ее собственным оружием. Не мечом – Лифт ни крема не знала о мечах. Ее оружие представляло из себя обыкновенный серебристый прут. Засияв в темноте, он отразил удар, но руки у Лифт задрожали.
«Ой», – раздался в голове голос Виндля.
Барабанил дождь. За спиной Мрака били алые молнии, оставляя в глазах Лифт стойкие послеобразы.
– Думаешь, можешь со мной тягаться, дитя? – прорычал Мрак, надавливая своим клинком на ее прут. – С тем, кто прожил бессмертную жизнь? С тем, кто убивал полубогов и пережил Опустошения? Я Вестник справедливости.
– Я буду слушать тех, кого не замечали! – выкрикнула Лифт.
– Что?
– Я услышала тебя, Мрак! Ты пытался предотвратить Опустошение. Оглянись! Давай, продолжай отрицать очевидное!
Воздух расколола молния, и в городе поднялся вой. Рубиновая вспышка над полями высветила сбившихся в кучу существ. Жалкая, печальная группа – изгнанные бедняги-паршуны.
Красная молния будто на мгновение задержалась.
Их глаза светились.
– Нет, – произнес Нейл. От его слов буря на краткий миг словно попятилась. – Это... единичный случай. Паршуны, которые... которые выжили со своими формами...
– Ты не справился. Оно уже здесь, – прокричала Лифт.
Нейл поднял голову. Грозовые тучи гневно рокотали, внутри непрестанно перекатывались красные всполохи.
В этот миг удивительным образом в нем будто что-то изменилось. Глупо было думать, что в такой круговерти – дождь, ветер, красные молнии – можно рассмотреть перемену в его глазах, но Лифт могла поклясться, что у нее получилось.
Он очнулся, словно избавившись от оцепенения. Меч выпал из пальцев и растаял туманом.
Нейл упал на колени.
– Бури! Йезриен... Ишар... Это правда. Я не справился. – Он склонил голову.
И разрыдался.
Тяжело дыша, продрогшая от жалящего дождя, Лифт опустила прут.
– Я проиграл много недель назад, – всхлипывал Нейл. – Я понял это еще тогда. О, боже. Всемогущий, оно вернулось!
– Мне жаль, – проговорила Лифт.
Он посмотрел на нее. Его лицо заливал красный свет от непрерывных вспышек, слезы смешивались с дождем.
– Тебе и правда жаль. – Он прикрыл ладонями лицо. – Я не всегда был таким. Я становлюсь хуже, верно? Это правда.
– Не знаю, – ответила Лифт.
А потом интуитивно сделала то, во что никогда бы не поверила, – обняла Мрака.
Он прильнул к ней, это чудовище, это бесчувственное существо, бывшее некогда Вестником. Он прильнул к ней посреди бури и снова разрыдался. Затем с раскатом грома отпрянул и встал. Из-за резкого порыва ветра поскользнулся на камне. Засиял и, метнувшись в небо, растворился в темноте. Лифт заставила себя подняться и бросилась лечить раны Карги.
20
– Короче, мечом тебе быть не обязательно, – рассуждала Лифт, сидя на комоде Карги, потому что нормального стола у той не нашлось.
– Меч – традиционный выбор, – возразил Виндль.
– Но тебе не обязательно быть мечом.
– Конечно нет. – В его голосе послышалась обида. – Я должен быть из металла. Есть... связь между нашими способностями, когда мы в уплотненном состоянии, и металлом. С другой стороны, я слышал рассказы о спренах, которые превращались в луки. Понятия не имею, как им удавалось создать тетиву. Возможно, Сияющие носили ее с собой.
Лифт кивнула, хотя на самом деле почти не слушала. Кому вообще есть дело до луков, мечей и прочей ерунды? Здесь таились гораздо более интересные возможности.
– Интересно, какой бы из меня вышел меч... – проговорил Виндль.
– Вчера ты весь день напролет ныл, что я кого-нибудь тобой ударю!
– Естественно, я не хочу быть мечом, которым размахивают по любому поводу. Однако в осколочном клинке есть некое величие, которое хочется демонстрировать. Надо полагать, из меня вышел бы отличный меч. Меч, исполненный достоинства.
Внизу постучали в дверь, и Лифт навострила уши: Карга с кем-то разговаривала. К сожалению, на письмоводительницу не похоже, слишком мягкий голос. Дверь закрылась, и Карга, поднявшись по ступенькам, внесла в комнату большую тарелку с блинчиками.
У Лифт заурчало в животе, и она поднялась на комоде.
– Так, эти блинчики для тебя?
Карга, как всегда сморщенная, подбоченилась.
– Есть какая-то разница?
– Разница огромная. Ведь это не для детей, ты собиралась съесть их сама?
– Десяток блинчиков?
– Именно.
– Ну конечно. – Карга закатила глаза. – Сделаем вид, будто я собиралась все съесть сама.