— Я так рада, что вы пришли, — не унималась Всевидящая. — Я видела, что вы очнетесь. Вы первая сумеете побороть безумие, — тараторила девушка.
Ее слова заставили присутствующих по-новому взглянуть на меня.
— Только я не знала, придете ли вы сюда, — ее плечи немного опустились. — Но вы пришли. Вы не обиделись на то, что все хотели вас убить. Вы все знаете. Вам удастся переубедить всех. Вы знаете, как нужно действовать.
Мой негромкий смех прервал ее словесный поток. Меня никто так не хвалил, как хвалила она. Девушка слишком открыта, чтобы быть королевой. Аналине никогда не превзойти свою бабушку. В отличие от ее сестры, сидевшей напротив меня. Взгляд Иналины был схож с взором королевы Скаршии, Алларион.
— Мама! — в зал ворвался наш сын. — Только не отрезай волосы. Я узнал у этой лисы про волосы, — проговорил он, ни на кого не глядя.
Потом мальчишка отрезал свой длинный хвост и бросил его на стол. Кронпринцессу Скаршии Иналину передернуло от отвращения. Правители же были более скупы на эмоции.
— Где же ваш цепной пес? — съязвила Иналина, обращаясь к правителю Драгхвара. — Уже третий человек появляется на нашем собрании, а охрана никак не реагирует.
— Лина, — грозно, но тихо предупредила ее королева.
Шахджахан оставил колкость юности без ответа. Мудр. Не зря же он дружит с Миражином.
— Я продолжу после того, как вы выжжете на себе символы Мыслителей, — обратилась я к главам государств.
— Вот еще, — фыркнула Иналина. — Мое тело должно быть безупречным.
— Никто не сможет после этого прочитать ваши мысли или еще чего похуже, — проинформировала я их.
— Я помогу, — вызвался сынок. — Только драконий огонь может расплавить волос. Я проверил, — он смотрел на нас с мужем.
— Мы тоже поможем, — присоединился к нашему сыну отец Яробора, и дракониды пошли вплавлять всем волосы в руку.
Иналина решила и тут привлечь к себе внимание. Когда к ней приблизился наш сыночек, она отвела его в сторонку и задрала пышные юбки. Покрасневший от смущения сын повернулся к нам за помощью. Велигор кивнул ему, мол, раз вызвался — держи свое слово. Я вмешиваться не стала, помня о правилах воспитания драконидов.
В этот самый момент в зал вошел Тафар. Это его кронпринцесса назвала цепным псом. Он был старшим сыном Шахджахана. К сожалению, незаконнорожденным, потому он не имел права на трон Драгхвара. Все знали об их взаимной ненависти, которую они высказывали друг другу при встрече. Так и сейчас, стихийник одарил девушку брезгливым взглядом. Та ответила ему снисходительной усмешкой.
— Величие правителя, — встала я, когда с печатями было покончено. — Не в том, чтобы погибнуть в бою, а в том, чтобы его народу не пришлось проливать кровь.
— Нам не стоит затевать войну с вурдами, — громко объявила королева Алларион.
— Поддерживаю, — отозвался император равестов Озэмумару.
Один за другим главы государств соглашались с тем, чтобы вместо войны оказать вурдам помощь при осваивании пустых земель. Им достанутся песчаные земли. По моим сведениями, именно таким был их прежний мир.
Я взглянула на Аналину, светившуюся от радости. Наивная, не смотря на то, что ей почти двести лет.
— Ты думаешь, что моя фраза заставила их задуматься? — негромко спросила я, не участвуя больше в дискуссии монархов. — Думаешь, мое появление стало решающим? — я рукой обвела находящихся здесь людей. — Нет. Им нужна была только надежда. И символом этой надежды стала моя семья. Мы обвели всех вокруг пальца. Никто не догадался о нашем плане. Считаешь, что правители готовы жертвовать своими народами? Они не глупцы. Иначе не смогли бы так долго усидеть на троне. Каждый из них, когда шел сюда, жаждал избежать кровопролития. Теперь у них есть весомая причина, чтобы не развязывать войну.
Улыбка и радость погасли на лице бывшей кронпринцессы Скаршии. Она полагала, что открывает другим глаза на происходящее, но оказалось, что ее призывы никому не нужны. Правители оказались способными мыслить самостоятельно. Как же ей повезло в отличие от других Всевидящих. Ее и, в частности, ее силу видеть прошлое и будущее, никто не будет использовать. Не в эту эпоху.
Покидала я здание в окружении своих мужчин. Сын и муж держали меня за руки по обе стороны. На выходе нас встретила заплаканная Зарина. Едва увидев ее, я бросилась к ней. Мы обнимались и целовались. Я даже не заметила, что она была на последнем месяце беременности, пока ее малыш не толкнул меня.
Эта новость спровоцировала новые объятия сестер. Когда наши эмоции схлынули, мы посмотрели на наших мужей, которые приблизились к нам и обняли нас так, чтобы не прикасаться к жене друга.