— Надо чаще практиковаться, — вынес вердикт Велигор, когда мы обессиленные упали на кровать.
Я лишь согласно промычала. Приоткрыв глаза, я молча смотрела на мужа. Я следила за реакцией его зрачков, которые постепенно расширялись и заполняли всю его радужку. Внезапно они сузились, и мы услышали громогласное:
— ВЕЛИГОР! — на грани с истерикой прокричал Яробор.
Крик закончился громким стуком входной двери. Мы же подскочили одновременно и бросились одеваться, забыв про боль в мышцах.
— Не выходи, — поцеловав меня в губы, попросил Гор и вышел из нашей спальни, одетый только в штаны.
Я не последовала за ним, потому что не была еще одета. Застегнув платье, я все же направилась к двери, которая оказалась запертой. Сказать, что я удивилась, значит, ничего не сказать. Я даже ручку подергала, но она не поддавалась. И даже цепь не стала помехой для двери. Этот странный подарок сестры просто прошел сквозь деревянную перегородку.
Мне ничего не оставалось кроме как сесть на кровать или мерить комнату шагами. Я предпочла первое. Бурная ночь давала о себе знать. Однако мое ожидание не продлилось долго. Вскоре я услышала поворот ключа в замке, и дверь отворилась. Я хотела наброситься на драконида с упреками, но его растерянный вид, опущенные плечи и пустой взгляд остановили меня.
— Что случилось? — негромко спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа.
Велигор медленно нашел меня взглядом.
— Этой ночью умер Огнебор, — ровным голосом, не выражающим никаких эмоций, ответил муж.
Услышанная новость огорошила меня. Я не знала как себя вести в такой ситуации, что говорить, чтобы утешить.
— Надень темное платье, — попросил Гор, проходя в комнату.
Мужчина сел на кровать и, поставив локти на колени, положил голову на руки.
Я молча принялась исполнять просьбу драконида. Не зная, что сказать на эту новость, я хранила молчание. Надев платье, но, не застегнув его, потому что крючки находились на спине, я обернулась и посмотрела на поникшего Велигора, сидевшего в прежней позе. Он был одет в домашние штаны. Открыв гардероб мужа, я достала оттуда черные штаны и рубашку. Подойдя к нему, я положила его вещи рядом с ним на кровать и присела перед ними.
Муж не шевелился. Осторожно и медленно я провела своими ладонями по его рукам и сжала его кисти рук. Наконец он посмотрел на меня. Его взгляд ничего не выражал. Драконид, не говоря ни слова, поднялся, поднимая меня. Муж развернул меня к себе спиной и стал медленно застегивать крючки.
— Заплети волосы, — его голос не передавал эмоций.
Пока я убирала волосы, отросшие до середины спины, в косу, Велигор успел одеться в приготовленную мной одежду. Он закончил немного раньше, поэтому молча стоял, не двигаясь. Черная одежда сделала его кожу еще бледнее. Словно передо мной стояла тень моего мужа.
Боясь сделать что-то неправильно, я легонько коснулась его руки кончиками своих пальцев. Неожиданно крепко Гор сжал мою кисть своей ладонью. Я взглянула на него, но мужчина так и не посмотрел в мою сторону.
Я не обижалась на него. Мне было больно от того, что я ничем не могла облегчить его страдания, вызванные потерей наставника. Драконид лишь наклонился к изголовью кровати и достал флакон, который вчера передал ему умерший. Открыв склянку, муж смочил кончики пальцев и провел ими по моей шее, где располагались артерии, затем смазал ими мои запястья. Только после этого мы покинули дом.
Выйдя из дома, мы в тишине шли к дому Огнебора. Мне вспомнились наши вчерашние пробежки к его жилищу. И тут моя память расщедрилась на подробности.
Я припомнила, что учитель мужа выглядел иначе, чем в нашу первую встречу. Тогда от него исходила мощная энергия, и, несмотря на хромоту, он держался прямо. Вчера же старый драконид выглядел поникшим. Он все время кашлял. Его движения были замедленными, и оттого более выверенными и точными, словно пожилой мужчина боялся растерять силы до конца отпущенного ему срока. Свою кончину Огнебор видимо предчувствовал, потому что выпроводил нас довольно быстро.
Каково же сейчас Гору? Ведь ночью умирал близкий ему человек, иначе бы он так не расстроился, в то время как мы наслаждались друг другом. От осознания этого становилось еще тяжелее на душе.