Вся загвоздка в особом престолонаследии. Давным-давно, когда только образовали Миражин как страну и мои предки стали во главу правления, они воспользовались услугами кровников. Суть обряда заключалась в том, что управлять страной никто не сможет, кроме моей семьи. Но и здесь не обошлось без ложки дегтя.
Ценой стала первая кровь. Это означало, что править страной мог только первый ребенок правителя. Законнорожденность при этом не учитывалась. Важна была первая кровь. И ее хранили. Едва только любовница или жена правителя понесут его первого ребенка, как их охраняли с особой тщательностью. Ведь если ребенок не родится, то правило первой крови умрет. Вместе с ним Миражин потеряет абсолютную власть над страной. Свергнуть их тогда с престола не составит труда.
Все это отлично знали Люфтшпигелюн, которые неоднократно подсовывали своих дочерей под королей, чтобы получить доступ к власти. Но их всегда ждала неудача. И теперь, благодаря отцу Яробора, без его вмешательства эта встреча не состоялась бы, они были на пороге исполнения давнишней мечты.
Первая кровь была моей, потому что Дринар был первым в свое время. И
это делает меня правительницей Миражин. Дальше, еще проще, ведь мыслителям легко составить логическую цепочку. Тем более что им, скорее всего, уже поведали часть моих приключений. Люфтшпигелюн осталось только подождать совсем немного, и обруч сделает за них всю работу. Он сведет меня с ума, что приведет к неминуемой гибели. После моей смерти кто первым проведет ритуал, тот и будет править страной. Если у меня не будет ребенка.
Погрузившись в свои мысли, я не обращала внимания на гневные крики мужа, ругавшегося со старейшинами. Меня не отпускало предчувствие приближающейся грозы. Я прижалась к плечу Гора, смиряясь с неизбежным, в то время как мой разум готовился к великой игре, в которой призом будет наша счастливая семья. Только возникающие препятствия нужно преодолеть.
Все время, пока супруг нес меня домой на руках, я обдумывала различные варианты решения появившихся сегодня проблем. Перебрала много сценариев развития произошедшего. Удачными выходили лишь те, в которых мы с Велигором расставались. В большинстве разыгранных моим разумом ситуациях я погибаю. И, пожалуй, самым удручающим было то, что я не должна ему говорить о ребенке. То, что было великой радостью, повергло в пучину отчаяния.
— Кто эти Люфтшпигелюн? — спросил прямо драконид у меня, когда мы оказались дома.
— Очень сильные Мыслители, — не видя причин скрывать эту информацию, рассказала я, избегая встречи с его взглядом. — Теперь они снова попытаются завоевать трон Миражина. Сюда вторая семья не придет с убийцами. В Верхний центральный мир очень сложно попасть. Пока они будут ждать и наблюдать. Любая мысль относительно меня может заставить их действовать более решительно.
И этой новостью может стать наш сын. Проговорила я про себя. Если они об этом узнают, то сделают даже невозможное, чтобы пробраться сюда и уничтожить первую кровь. Люфтшпигелюн без долгих раздумий пожертвуют своими лучшими Мыслителями, чтобы читать мысли здешних жителей. Власть одурманила и затмила их рассудок. Ради нее люди пойдут на предательства, учинят кровавые расправы. Ничего удивительного или нового. В истории можно найти немало таких инцидентов, когда не щадили никого: ни стариков, ни женщин, ни младенцев.
— Даже после отречения ты остаешься важной для трона? — уточнил мужчина.
— Это всего лишь для отвода глаз, — покачала я головой. — Я не могу отречься от престола. Для этого мне нужен кровник.
— А они все заперты в Нижних мирах, — закончил мою мысль Гор. — И никто не знает, как их открыть.
Велигор обхватил мое лицо ладонями. Теперь я смотрела прямо в его сверкающие решительностью глаза, а из моих потекли горькие слезы. Я не хотела терять наш кусочек счастья, заключенного в нашем сыне. Против Мыслителя может выступить только Мыслитель. Их много, а я одна на этом поле боя.
Безмолвно плача, я не разрывала зрительного контакта с мужем. Помимо Люфтшпигелюн остались еще и древние правители. Биться с двумя противниками не под силу никому. Лишь безумец пойдет на это.
Я и подумать не могла раньше, что мои приоритеты могут сместиться. Миражин отойдет на второй план, а на первый выйдет то, о чем я не смела мечтать. О собственном счастье. Каждый кует его сам. Оно не возникает на пустом месте. Его строят, долго и упорно. Лишь тот, кто полон мужества, достоин обрести его. Постепенно мои слезы иссякли.