Миленькая девица в голубом платье с белоснежным кружевным передником выскользнула с подносом из боковой двери и быстро накрыла столик чуть поодаль от прилавка. Кувшин, исходящий душистым паром, пирожные, белоснежный фарфор с тонкой цветочной росписью…
– Конечно, – растерянно согласилась Айлин и присела на диванчик возле угощения.
Пушок, все это время благовоспитанно сидевший у ее ног, тут же улегся на пол, уткнулся носом в лапы и засопел.
– Цветущий каштан, – повторила подруга, садясь рядом и глядя вслед скрывшемуся за другой неприметной дверкой приказчику. – Какой необычный выбор…
Айлин молча кивнула. В горле встал горячий колючий ком – до того голос Иоланды сейчас был похож на голос тетушки пять лет назад. Тетушка тогда сказала именно эти слова!
«Я не стану ими пользоваться, – молча поклялась Айлин. – Просто… буду иногда вдыхать, вот и все…»
Иоланда покосилась на нее и принялась преувеличенно громко и старательно щебетать о преимуществах запаха фраганских роз над итлийскими. Совершенно другой букет, верно? Шлейф гораздо нежнее, и даже в самый жаркий день уж точно не будешь пахнуть, словно целая клумба, это ведь так вульгаритэ…
– А может, взять лилии? – всерьез задумалась подруга. – Розы слишком модные, у нас в Академии каждая вторая ими пользуется! Еще бы объяснил им кто-нибудь, что не нужно поливать себя духами, словно пирожное – кремом!
И она с аппетитом принялась уплетать корзиночку из песочного теста, полную сваренных в сиропе ягод и взбитых сливок.
Айлин, рассеянно улыбаясь, пригубила шамьет и со вздохом поставила его обратно – слишком сладкий, а пряностей маловато. Как же ей хотелось того шамьета, что варил им в походе Лу! Может, попросить, когда они с Аластором в следующий раз приедут? Конечно, это будет не слишком учтиво… В гости приезжают не для того, чтобы работать на кухне. Но Лу точно не обидится, а супругу она объяснит, что очень хочется… Вот как в тот раз, когда ей просто до невозможности захотелось грибного супа. И не любого, а тоже именно того, который готовил Лучано. С итлийскими травами, запахом дыма от костра и привкусом копченого сыра… Она попыталась объяснить повару в особняке мужа, что именно хочет, и тот постарался, но… Это было совсем не то! Айлин, конечно, поблагодарила и съела целую тарелку, чтобы не расстраивать мужа, но отдала бы любой изысканный ужин в особняке Бастельеро за несколько глотков самого вкусного на свете бульона, сваренного в котелке над углями…
– Мадам, демуазель…
Высокий худощавый фраганец, появившийся в комнате, согнулся в любезном поклоне. Айлин с Иоландой чинно кивнули, и Иоланда, вмиг позабыв про пирожное, с восторгом отозвалась:
– Месьор ди Милье! Как я рада вас видеть!
– Прекрасная демуазель Иоланда… – Фраганец приложил руку к сердцу и с любопытством посмотрел на Айлин, а затем скользнул взглядом к Пушку, настороженно вскинувшему уши и приоткрывшему один глаз. – Могу ли я просить о чести быть представленным вашей спутнице?
Айлин с удивлением поняла, что мастер-парфюмер – дворянин. Родовое имя с фраганской приставкой, тонкая золотая цепь, небрежно накинутая поверх темного камзола – явно в спешке, осанка и манеры… Но на длинных худощавых пальцах ни одного перстня. Значит, не маг и вообще младшая ветвь.
– Айлин, это месьор ди Милье! – Иоланда указала на фраганца умильно-восторженным взглядом. – Великий мастер тонкого искусства парфюмерии!
Ди Милье снова поклонился, и Айлин едва сдержала улыбку. Больше всего фраганец напоминал оживший циркуль – высокий, тощий, длинноногий и длиннорукий, он казался бы нелепым и смешным, если бы не тонкое лицо с внимательным взглядом умных черных глаз. А еще у месьора ди Милье был просто роскошный нос! Крупный, длинный, тонкий, с прекрасно очерченными ноздрями, которые едва заметно подрагивали, словно месьор постоянно принюхивался ко всему, что его окружало.
– Вы слишком великодушны, демуазель, – улыбнулся фраганец. – Настоящий мастер – мой grandpapá… дедушка! А я его скромный ученик. Но, не боюсь показаться хвастуном, имя ди Милье весьма известно в нашем благородном ремесле!
– Месьор, – церемонно продолжила Иоланда, – моя подруга и соученица – Айлин. Леди Бастельеро, – добавила она, и глаза фраганца на миг расширились.
Он взглянул иначе – остро, пронзительно – и поклонился опять с величайшей почтительностью.