Брок пожал плечами и быстро удалился, маневрируя между столами и тихо бормоча себе что-то под нос. Хизер проводила его взглядом, недовольно поджав губы, и облегченно выдохнула, когда тот уселся за дальний стол с остальными командирами.
— Сколько можно, тупица Брок, — она раскрыла карту и сделала вид, будто внимательно её изучает. — Неужели им есть дело до того, что ты не ешь с ними рядом после... — она запнулась, не решив напоминать о недавней драке.
Сейчас её лицо в тусклом свете выглядело слишком взрослым и уставшим. Она смахнула с лица снова выбившуюся прядь и искоса поглядывала на командира, иногда отрывая взгляд от карты. Тонкие черты лица были напряжены, и она поджала губы, поднимая взгляд на Ника.
— Забудь про него. Их сраные столы не отличаются от других. Подумаешь, привилегия! — Ник усмехнулся.
Вслед за отрядами спускались в холл и другие командиры. Встречаться с ними не особо хотелось, но вставать и приветствовать — приходилось. Ник медлительно поднимался, пожимая руки и делая вид, что не замечает косых взглядов.
— Ник, перед рейдом ты сможешь попасть на склад? — Хизер протянула мятую бумажку с шифрованными надписями командиру. — Хотя бы что-нибудь из этого, — умоляюще попросила она, покачивая соломенными волосами, собранными в два хвоста.
— Не знаю, если лимит позволит, — Ник прищурился, рассматривая символы в желтоватом свете. — Попробую, но точно не сегодня. Даже до второго этажа не поплетусь, — он сложил бумажку в несколько раз и убрал во внутренний карман плаща.
Вечером холл Палладиума оживает и в это время Ника отпускает противное ощущение того, что от стен здания веет холодом и пахнет кровью. В такие минуты жизнь не кажется настолько дерьмовой, что хочется лезть на стену в перерывах между рейдами. Громко переговариваясь, к ним присоединился остальной отряд. Пятеро подростков рассаживались за столом, гремя жестяными тарелками и подносами.
— Какие же вы шумные, — Ник сдвинулся, освобождая место.
— Командир, да ладно! — Сэм широко улыбнулась и присев рядом, стукнула его по плечу. — Выходной же! Вы-ход-ной! — повторила она по слогам.
После стычки с пиратами в прошлом рейде, все, кроме Уолтера, уже пришли в себя, подлатали раны и были в хорошем настроении. Особенно Сэм — короткостриженая девчонка семнадцати лет, главная заводила, никогда не упускающая момента, чтобы затащить отряд на какие-нибудь соревнования по метанию ножей или самостоятельно, взъерошив чёрные волосы, ринуться в драку местных пьянчуг. Нику порой приходится осаживать неуёмную Саманту, переходящую все границы, и, схватив её за воротник безрукавки, оттаскивать из эпицентра событий. Она была среднего роста и телосложением напоминала скорее угловатого юношу, нежели девушку, что, впрочем, не мешало ей привлекать к себе внимание большими, почти чёрными глазами и широкой улыбкой.
— Да, выходной. Только не говори мне, что собираешься опять влезть в драку, — Ник опёрся щекой на руку, наблюдая, как Сэм поглощает паёк и набив рот увлечённо что-то рассказывает Алексу, иногда теребя его по выгоревшим на солнце соломенным волосам.
За год, проведённый Самантой в отряде Ника, Алекс стал для неё близким другом, который смирился с её нравом и свободное время с удовольствием посвящал всем тем развлечениям, что мог предоставить Риверкост. Алекс ровесник Сэм и ему определённо с ней комфортно. Он кивал в ответ на её уговоры, иногда почёсывая ссадину на бледной щеке и убирая с худого плеча её руку. Голубые глаза Алекса были устремлены в небольшую тарелку, а на лице залегла тень от пересекающего от лба до правой скулы шрама.
— А? — Саманта повернулась к Нику, будто его голос только добрался до её ушей. — Не-не, я не буду драться, обещаю! — еле произнесла она с набитым ртом.
— Охотно верю, — Ник отмахнулся.
За столом рассаживаются и остальные члены отряда. Дэниэлу восемнадцать, и он вообще предпочитает общаться с Ником как можно реже, почему он не ушел из отряда до сих пор остается загадкой — внутренним распорядком сменить командира и подразделение не запрещается. Лицо Дэнни немного меняется, когда он подходит к столу, окидывая взглядом свободные места и садясь в самом дальнем углу. Он часто хмурится, размышляет над чем-то и редко вступает в общие разговоры. Дэнни откидывает каштановые волосы, собранные в слегка сбившийся хвост за плечо, склоняясь над едой. На нём как всегда выцветшая синяя рубаха с оборванными рукавами и изъеденным временем разруз. С Дэниэлом часто бывает сложно, а уж говорить о том, что он не в меру миролюбив вообще не приходится — он идёт на убийства в только в ситуациях, граничащих со смертельной опасностью.