Билли приникла к нему, чувствуя, как его руки обнимают ее, слыша его приглушенный настойчивый шепот. Не в силах сопротивляться, она раздвинула губы, и он сразу обхватил их своими губами. Его губы были то мягкими, то настойчивыми, то голодными, то требовательными. Его язык проник в теплые влажные глубины ее рта, возбуждая мягкую чувствительную поверхность внутренней стороны губ. Билли громко застонала. Кончик его языка частыми движениями соприкасался с ее языком, переплетался с ним, доставляя ей острое наслаждение.
В то время, как его рот изучал ее рот, руки его скользили по линиям ее тела, по изгибам талии и ниже, по выступам ягодиц. Он притянул ее к себе еще ближе. Билли задохнулась, почувствовав твердость его мужского естества. Нервная дрожь сотрясла ее. Она хотела его. Это невозможно, она знала, но ох как она хотела его. И тут она поняла, что Трэвис хочет ее так же сильно.
А поцелуй длился. Трэвис начал нежно покусывать ее губы. Чисто инстинктивно Билли обхватила руками его шею, приподняв грудь, чтобы прижаться к его груди. Соски ее затвердели. Почувствовав это, Трэвис зарычал и еще сильнее прижал ее к себе.
— Билли, ох, Билли, — шептал он. Его руки ненасытно ласкали ее.
Билли бедрами прижималась к нему, горя желанием поддержать огонь. Трэвис громко застонал, и она ответила восторженным гортанным смехом.
— Полегче, дорогая, — взмолился он.
Билли, мысленно улыбаясь, ослабила давление своих бедер. Ее пальцы, пощипывая кожу на шее Трэвиса, поднялись вверх, к затылку, и проникли в гущу волос. Его руки тоже поползли вверх, скользя по изгибу талии, пока его большие пальцы не коснулись нежной ложбинки между ее грудями. Она жаждала прикосновения к торчащим, набухшим соскам, но Трэвис уклонился от этого и даже слегка отодвинулся от нее, продолжая ласкать и не отпуская ее губ. Наконец он разжал свои губы, успокаивая взаимную страсть. Билли пришлось смирить разочарование. Какое-то время они еще стояли обнявшись, сердце к сердцу, щека к щеке, пока не пришли в себя.
Билли, очень смущенная, подняла глаза.
— Не такая уж ты худая, — констатировал Трэвис и улыбнулся, глядя ей в лицо, при этом сердце девушки перевернулось. — И безусловно, не ребенок, моя маленькая тигрица. — И задумчиво добавил: — Ожидание — часть удовольствия.
— Удовольствия? — Билли замерла. И все? Так вот как он смотрит на это: поцелуй, объятия — все это лишь миг удовольствия? Разочарование сменилось злостью. — Вам не следовало этого делать, — вспыхнула она, отстраняясь. Слезы подступили к глазам, но она справилась с ними. — Вы не имели права.
— Права? — Черные брови выразительно приподнялись. — Не будьте смешной, — презрительно усмехнулся он. — Какие права нужны мужчине для того, чтобы поцеловать хорошенькую женщину, которая не возражает против этого?
Хорошенькую? Как она может равняться с элегантной Клео? Воспоминание о невесте Трэвиса сдавило ей сердце.
— Вы помолвлены! — выкрикнула она. — Может, вы забыли об этом? А я…
— …Имею сурового викинга, о котором думаю, — закончил он за нее. — Но он бы не позавидовал моему поцелую, не так ли, Билли? Ибо что глаз не видит, о том сердце не горюет.
— Философия жизни преуспевающего Трэвиса Кента, — усмехнулась она.
— Отнюдь нет. Но такие вещи случаются, Билли. Так что, если вы чувствуете необходимость высказаться, успокоить вашу потревоженную совесть, то давайте.
— Я не сделала ничего такого, чего следует стыдиться.
— Нет? Ну, каждый из нас совершает поступки, за которые потом стыдится. Но я, по крайней мере, не боюсь признаться, что радовался сейчас поистине каждому мгновению, совсем как и вы.
— Ну и что из того? — ответила она. Его легковесные слова задевали. — Я не из камня, чтобы не ответить такому опытному мужчине, как вы. У вас ведь большая практика, Трэвис?
— Не больше, чем у любого здорового мужчины, — пробурчал он. — И вы нормальная здоровая женщина, судя по вашим реакциям. Поистине настоящая женщина.
— Но не ваша женщина, — напомнила она.
— Да, это так, — согласился Трэвис. — Однако прочь тоскливые мысли, Билли, — лукаво поддел он ее. — Но утешит ли вас суровый викинг со всей своей страстью?
— Оставьте это, — оборвала его девушка.
— Я лишь спросил… — холодно уступил он и, пожав плечами, достал из кармана ключи. — Мы опаздываем, — сказал он уже совсем другим, отстраненным, голосом, что означало: инцидент исчерпан. — Садитесь.
Билли покоробил как этот голос, так и предыдущее замечание. Слезы потекли у нее из глаз и задрожали на ресницах. Она села в машину и отвернулась. Но рука, опустившаяся на ее плечо, вернула ее к действительности. Она измерила Трэвиса холодным презрительным взглядом.