— Ты очень красивая, — хрипло прошептал он, приподнимая голову. Его горящие страстью глаза впились в пылающее лицо Билли, в ее глаза, сверкающие как бриллианты. — Да, ты очень красивая.
Он легко прикоснулся к ее рту, потом его губы заскользили вниз, к ямочке у основания шеи. На мгновение остановившись, чтобы вздохнуть, он двинулся дальше вниз. Он разглаживал ее кожу горячечными поцелуями, которые жгли и возбуждали.
— Трэвис! Ох, Трэвис! — вскрикнула Билли, выгибаясь ему навстречу. Он поднял голову, улыбнулся и снова потянулся к ней. Выражение его глаз наполняло ее радостью.
— Полегче, дорогая, — прошептал он и уверенными пальцами стал расстегивать пуговицы белой шелковой рубашки.
Билли с волнением наблюдала, как медленными, рассчитанными движениями Трэвис вытащил рубашку из-под ремня и снял ее, обнажив густую темную массу волос на широкой груди. Все это время его глаза были прикованы к ее глазам. Горящее в них желание превращало ее кровь в кипяток. Трэвис хочет ее! Он хочет ее!
Он снова вытянулся рядом с ней, полуобнаженный. Его загорелое тело сверкало в неярком свете стоящей рядом лампы. Билли, колеблясь, потянулась к нему и погрузила пальцы в массу волос на его мощной груди. Трэвис улыбнулся, взял ее руку, уткнулся в ладонь, а потом стал покрывать руку частыми поцелуями по всей длине до плеч и снова вниз. Билли выгнулась к нему. Еще раз заглянув ей в лицо, Трэвис взял в рот напрягшийся бутон ее соска. Он пощипывал его зубами, ласкал языком, вращая в это время ладонью другую грудь. Он скользил от одного соска к другому, останавливался, чтобы уткнуться в ложбинку между ними. Потом его губы замерли у Билли на животе, в то время как руки стягивали с нее колготки. На ней остался лишь крошечный треугольник трусиков.
Трэвис отстранился, рассматривая ее всю, упиваясь зрелищем ее наготы. Казалось, что из глаз его исходят электрические разряды. Потом он снова наклонился к ней, его длинные пальцы гладили нежную внутреннюю поверхность бедер, наполняя Билли огнем. Она хотела его. Хотела, чтобы руки этого мужчины ласкали ее тело с жаром, потому что это было естественно. Это было слишком прекрасно, чтобы не быть естественным.
Трэвис притянул ее к себе. Билли часто и громко задышала. Сила его пробудившегося мужского естества приводила ее в состояние мучительно-сладкого шока.
— Ох, Билли! — шептал он. Его губы жадно пощипывали уголки ее рта, в то время как руки добрались до края ее черных кружевных трусиков.
Ее глаза распахнулись от страха. Но желание пересиливало. Она улыбнулась. Трэвис ответил ей улыбкой, и его палец проскользнул под резинку трусиков. Клочок кружев был последним раздражающим препятствием. Она хотела быть совершенно обнаженной, хотела, чтобы он видел ее всю, прикасался к самым потаенным уголкам ее тела, воспламенял ее.
Трэвис встал на колени рядом с ней. Билли смотрела в его глаза, затуманенные желанием, которое отражало ее собственное желание. Ох, как она хотела его! Да, она хотела его, нуждалась в нем, любила его. Это было удивительно, слишком удивительно, чтобы быть ошибкой. Ее тело пульсировало, отзываясь на каждое его прикосновение. Она двигала бедрами, выгибалась под его рукой, его проворными пальцами. В глубине ее живота возникла тянущая сладкая боль. Трэвис остановился, еще раз заглянул ей в глаза, улыбнулся, а затем начал стягивать с нее трусики. Взгляд его стал жестким.
И в это мгновение здравый смысл, неожиданный и своевольный, шевельнулся в голове Билли, напомнив ей, что у него это только физическая потребность. Физическая потребность здорового, молодого мужчины. И она недооценивает себя, предлагая свое тело и отвергая соображения ума. К тому же у него есть Клео.
— Нет, Трэвис, нет! — крикнула она, отшатнувшись.
Билли уже ненавидела себя за то, что позволила всему этому случиться. Она села прямо и скрестила руки, прикрывая ими обнаженную грудь. Глаза ее молили о прощении.
Но в его глазах не было прощения. Только ярость.
— Ты сука! — выплюнул он тихо и злобно выругался.
Билли побелела и съежилась.
Он схватил ее и рывком поставил на ноги перед собой. Прошла, кажется, целая жизнь, прежде чем он заговорил.
— Ох, Билли! — Он прижал ее к себе так близко, что жар его дыхания обжигал ей щеки. Билли закрыла глаза, прячась от его горящего ненавистью взгляда. — Вы хотите меня, — холодно заявил он. — Вы, возможно, не желаете этому верить, но ваше тело не лжет, нет, оно не лжет. — Он коротко прикоснулся к ее губам, и мгновенно жар распространился по ее венам. — Вы слышите, черт вас возьми? — Он грубо встряхнул ее, оставляя у нее на плечах следы пальцев. Билли распахнула глаза. Увидев в них панику, Трэвис презрительно улыбнулся и с отвращением толкнул ее на кровать. Она с ужасом наблюдала, как он надевает рубашку. Казалось, это будет длиться вечно. Но вот он подошел к двери, внутренней двери между их комнатами, и вышел с выражением подчеркнутого презрения на лице. Билли закрыла глаза.