— Тогда почему ты не можешь объяснить?..
— Я только что объяснил. Что-то случилось. С бизнесом.
— С бизнесом или с мисс Воображалой Тейлор? — Клео была настроена явно решительно.
Трэвис невольно улыбнулся. Так вот что бесит ее. Не несостоявшееся свидание, не отказ от обеда у Финчли-Бейкерсов. Ревность. Все тот же зеленоглазый монстр. Который сразу напомнил ему о Билли. Какая ирония! Какая злая ирония! — признался он. Билли. Она снова была здесь. И снова лезвие ножа поворачивалось у него в животе. Ему опять захотелось выпить. Несмотря на мучительную головную боль, он снова нуждался в выпивке.
— Коньяк? — спросил Трэвис, направляясь к подносу с бутылками, украшавшему один конец встроенного шкафа.
Клео взглянула на часы.
— В такое время дня? Нет, благодарю, — неодобрительно отозвалась она. Глаза ее были холодны, а злой рот растянулся в тонкую линию.
Трэвис пожал плечами, налил себе почти полный стакан виски и автоматически добавил содовой.
— Может быть, кофе или фруктовый сок?
— Я не хочу ничего пить, — отрезала Клео. — Я хочу ответа.
— Прекрасно. — Трэвис тянул время. Он вращал золотистую жидкость в стакане, устроившись на краю дивана с великолепной обивкой. — Садись Клео, — мягко сказал он.
— Не хочу.
— Нет, ты все-таки сядь. Ты ведь ждешь ответа, не так ли?
Никакой реакции. Две пары глаз впились друг в друга: злые, нерешительные, сомневающиеся зеленые глаза Клео и непроницаемые черные — Трэвиса. Он улыбнулся, как бы разряжая напряжение, и подтолкнул Клео к креслу напротив себя.
Она неохотно села с выражением вызова на лице.
— Итак… — Он поднял стакан и сделал глоток, задумчиво глядя на нее. — Что именно ты хочешь знать?
— Ты разговариваешь со мной, как с любопытной подозрительной шлюхой.
— Но ведь мы оба знаем, что это не так, — спокойно ответил Трэвис, слишком спокойно, но с выражением сарказма на лице.
— Хорошо, но…
— Ах, есть еще «но»… — Он снова улыбнулся, но глаза при этом оставались абсолютно непроницаемыми. — Всегда «но», — как бы про себя пробормотал он. А затем театральным жестом поднял вверх стакан, осушил его под изумленным взором Клео и осторожно поставил на дымчатое стекло разделяющего их кофейного столика. — Если ты так уж хочешь знать правду, — произнес он, разорвав гнетущую тишину, — я ушел, чтобы напиться.
— Один? — подозрительно спросила она.
«Один», а не «почему», отметил Трэвис, хотя, несомненно, «почему» просматривалось где-то внутри общего дознания.
— Конечно, один. За кого ты меня принимаешь? Ни одному джентльмену не пришло бы в голову затянуть кого-то еще — мужчину или женщину — в эту трясину.
Он действительно дошел вчера до опасной черты, кажется, до чертиков. Но желание напиться продолжало мучить его и сейчас, и он ничего не мог с ним поделать.
— Но… — Клео нахмурилась. Ее пальцы нервно подрагивали, а с ними и кольцо с огромным сапфиром и бриллиантами, которое она носила на левой руке. — Я не понимаю.
— Мы оба не понимаем, — сухо констатировал он.
— Пожалуйста, перестань говорить загадками! — оборвала она. На нее снова накатил приступ злости.
— Но ведь ты сама хотела услышать правду. Я напился. Возникла проблема на работе, и впервые я нашел легкий выход из положения и напился до положения риз.
— На работе?
— Да. Ты же знаешь мою работу. Работа с девяти до пяти, которая позволяет мне оплачивать счета. — Он вспомнил счет за это кольцо с сапфиром и бриллиантами в честь помолвки, счета за дюжину других дорогих безделушек, которые пополнили коллекцию драгоценных украшений Клео.
— Ладно, Трэвис. Однако, веришь или нет, но я доберусь до настоящей причины.
В этом я сомневаюсь, усмехнулся он про себя.
— Причину я тебе назвал, она очень проста. — Он выдержал ее взгляд. — Таким образом…
— Что ты хочешь сказать? Конец объяснению?
— Да, — небрежно согласился он.
— Ты лжешь! Как ты смеешь!..
— Моя дорогая. — Он смерил ее взглядом с плохо скрываемым презрением. — Если ты вообще меня знаешь, то могла бы понять, что я никогда не лгу.
— Но я не понимаю! — шипела она. — А что касается последней ночи…
— Да, Клео? По поводу последней ночи? Продолжай, не стесняйся. Выплесни то, что тебя мучает. — Он сложил руки и откинулся на подушки, снова приподняв свою выразительную бровь.
— Ты… ты… Ты невозможен! — Сердито шелестя юбками, она пробежала через всю комнату к подносу с напитками.
— Налей мне еще виски! — провокационно крикнул Трэвис, так как она готовила себе водку с тоником. — Нельзя пить одной. За первым стаканом последует второй. А потом, после ночи, наступит утро, и сотни маленьких молоточков забарабанят в твоих висках.