Трэвис встал, собираясь уйти. По напряженному лицу Анны он понял, что вряд ли имеет смысл повторять предложение о работе. Как и Билли, Анна не смогла бы снова работать на Гиддингсов, даже если бы это была единственная компания на земле.
Дойдя до двери, он остановился, у него возникло непреодолимое желание, чтобы кто-то, хотя бы Анна, если не Билли, понял, что у него не было выбора. Все же Билли виновна, ведь она отвечала за это. Однако что он мог сказать, чтобы не сделать еще хуже? С трудом сглотнув ком в горле, он предпринял решительный шаг.
— Передайте Билли, когда вы ее увидите: если она нуждается в рекомендации, ей стоит только попросить. Она прекрасный работник, одна из лучших. И никто не может отнять это у нее.
У Анны просветлело лицо.
— Спасибо, Трэвис. Я сомневаюсь, что она воспользуется этим предложением, но приятно сознавать, что у нее есть такая возможность.
Она стояла на верхней ступеньке в окружении кошек, которые появлялись из ниоткуда и неизвестно куда исчезали.
— До свидания, Анна. До встречи.
— Встретимся в понедельник, — приветливо отозвалась она, и Трэвис сразу воспрянул духом. — Ровно в девять. Должна признаться, я и сама подумывала вернуться на работу.
Глава 14
— Еще кофе, сэр?
Трэвис оторвался от доклада, который он читал.
— Благодарю вас, нет. — Он улыбнулся стюардессе. — Но от коньяка я бы не отказался.
— Сейчас принесу.
Трэвис сдержал улыбку. Кофе. Плед. Подушка. Тапочки. Журнал. Коньяк. Вентиляторы. Наушники. Все это стюардесса могла принести по первому требованию, причем с очаровательной улыбкой. И хотя улыбка — это профессиональная принадлежность стюардесс, но в данном случае она означала нечто большее — легкий флирт. Но, как ни странно, именно это обстоятельство снова и снова возвращало его мысли к Билли.
Билли… Одному Богу известно, где она. Этого ему Анна так и не сказала.
В течение двух последних недель на работе все было спокойно. Но успокаиваться слишком рано, подумал Трэвис и на всякий случай скрестил пальцы.
— Журнал, сэр?
Он вернулся к действительности и понял, что выпустил из рук доклад, который читал. По крайней мере в течение получаса он сидел глядя в пространство.
Девушка смотрела на него во все глаза, сияя ослепительной улыбкой.
А собственно, почему бы и не пофлиртовать? Все работа — и никаких развлечений. Трэвис поощрительно улыбнулся ей в ответ. Девушка покраснела и выронила стопку журналов с глянцевыми обложками. Они с треском полетели к его ногам.
— Пожалуйста, позвольте мне. — Трэвис присоединился к ней. Волнение стюардессы нарастало с каждой секундой.
— Я очень сожалею…
— Нет проблем, — заверил ее Трэвис, собирая журналы в стопку. Он поставил их вертикально на полу, чтобы выровнялись края, а затем вручил их ей.
— Благодарю вас.
Несмотря на густой слой макияжа, он заметил, что она снова покраснела. Трэвис подумал, является ли умение пользоваться косметикой условием работы. Издалека девушка была очаровательна, но при ближайшем рассмотрении не выдерживала критики, по крайней мере при дневном свете.
Он очень не любил макияж и всегда был благодарен Клео за то, что она пользовалась им так мастерски. Клео… Теперь все, что бы она ни делала, не имеет к нему отношения. А вот Билли… Он подавил вздох. Опять Билли. Ей всегда удавалось выглядеть потрясающе всего лишь со слабым намеком на губную помаду. И ее внешний вид не вызвал бы шока у мужчины, который, проснувшись, обнаружил бы ее голову рядом на подушке. Лезвие ножа повернулось в сердце.
— Вы не выбрали журнал, — заметила стюардесса, и выражение ее лица стало растерянным.
Трэвис решил, что он снова грезит наяву. Он наградил девушку еще одной ослепительной улыбкой.
— Вы правы. Оставьте мне всю кипу, я посмотрю их.
Он положил журналы на столик перед собой. За получасовым чтением последовал короткий сон, скрасивший однообразие путешествия. Затем снова за дело. Было бы неплохо закончить изучение доклада до того, как самолет приземлится.
Заставляя себя рассматривать страницы, Трэвис в конце концов понял, что он не в состоянии заниматься никакой работой. Он снова сложил журналы в стопку, при этом нижний выскользнул из его рук. Трэвис подхватил его. «Дом и сад», — прочел он на обложке. Журнал выглядел более привлекательным по сравнению с другими. Трэвис пролистал его, но очень скоро его глаза снова начали закрываться. Он подавил зевоту. Пожалуй, надо еще подремать.