— Я не…
— Не лгите! — зашипела она. — Вы знали, что говорили, и знали, что делали. Вы хотели уничтожить меня. И до сих пор хотите, так как все еще верите, что те планы выдала я. И не только планы, да, Трэвис? Почему бы не добавить к этому компьютеры, угрозу забастовки, пожар? В них тоже виновата Билли Тейлор! Этому вы верите? За какого дьявола вы меня принимаете? — Она уже не владела собой. — За потенциального убийцу?
— Я не знаю…
— Чего вы не знаете? — Она уже была готова заплакать, но сдержалась. — Такая трогательная уверенность в вашем помощнике, такое безграничное доверие и в результате… — Голос ее уже дрожал от еле сдерживаемых слез.
— Пожалуйста, потише! Нет, лучше, — он наклонился к ней, и выражение его черных глаз поразило ее как громом, — если вы помолчите хотя бы тридцать секунд и позволите мне вставить хоть одно слово.
— Зачем? Чтобы вы…
— Я просто хочу объяснить, Билли, — прервал он ее удивительно спокойно. — Но, конечно, если вы не желаете слушать…
— Это вы не хотите выслушать меня, — не унималась она. — Вернее, не хотели в тот день, в Фелбрафе. Вы…
— …Только подвел итог? Да, вы правы, — торжественно согласился он. — Я пришел к заключению. Но вы не помогли себе, Билли.
— Ага, я должна была доказывать, что я не верблюд! — мучительно выкрикнула она. — Что те планы…
— Нет! — Трэвис стукнул кулаком по столу, так что зазвенели ножи, а Билли подпрыгнула.
— Что нет?
— Нет, я уже не верю, что вы выдали те планы.
— Итак… но… я не понимаю. И кто же это сделал? — спросила Билли. Весь ее запал уже иссяк.
— Вот этого, Билли, я и не знаю, — ответил он сурово. — Честно не знаю. Но, если это является для вас хоть каким-то утешением, то я уверен, что это были не вы.
Хлынули слезы. Билли, вытирая их, выбежала в дамскую комнату, чтобы переждать истерику. Итак, Трэвис не винит ее и больше не ненавидит. Но эта мысль не принесла облегчения. И она догадывалась почему. Когда Трэвис верил в ее вину, это давало ей точку опоры, давало силы сопротивляться. А теперь она оставалась только с любовью к нему, не имея возможности ничего противопоставить ей. Она должна вернуться в Англию, работать в отрасли, где имя Гиддингсов имеет вес, и, следовательно, повсюду ощущать присутствие Трэвиса. Где же взять силы, чтобы выдерживать это? Может быть, продать коттедж и переехать в Лиидс, чтобы свести к минимуму вероятность встречи с ним? Нет. Какой бы заманчивой эта идея ни казалась, она не может продать коттедж. Это дом ее матери, и пока есть надежда, что Марианна настолько поправится, чтобы вернуться домой, коттедж всегда будет ждать ее.
Билли в последний раз промокнула глаза, глядя на свое лицо в огромном зеркале. Слава Богу, что она не пользовалась декоративной косметикой, а то на нее сейчас страшно было бы взглянуть.
Трэвис ждал снаружи, и она заставила себя улыбнуться.
— Коньяк? — спросил он, направляясь в фойе.
Они остановились на пороге. В фойе было пусто, только пианист извлекал незамысловатую мелодию из инструмента в углу. Билли увидела поблизости небольшой диванчик, но, пока она решала, сесть или нет, Трэвис уже уютно устроился на нем. Девушка смотрела на него с опаской. Она не могла понять, о чем он думает, но в любом случае ее это интересовало.
— В моем распоряжении номер в этом отеле. — Трэвис магнетически удерживал ее взгляд. — Люкс, — быстро уточнил он. — Достаточно большая гостиная для встреч и бесед, и в ней нет постели, Билли, я клянусь вам.
— Вы уверены, что мысль о постели приводит меня в замешательство? — вызывающе спросила она.
Трэвис улыбнулся.
— Прекрасно. Значит, мой номер. А затем я вызову такси и отвезу вас домой.
Билли тряхнула головой.
— Я не нуждаюсь в сопровождении. В течение нескольких недель я ездила по Бостону на такси, и ничего не случилось, уверяю вас.
— Вы ездили и в столь позднее время? — удивленно спросил он. Билли сдержала улыбку. Ему это явно не нравилось, но она не собиралась успокаивать его.
Они поднимались в лифте, зеркальной коробке метр двадцать в длину и метр двадцать в ширину. Билли вдруг занервничала, не зная, куда деть глаза. Глупое решение, подумала она, но было уже слишком поздно выкручиваться. Ей нелегко далось находиться с Трэвисом в толпе, но наедине в спальне отеля… Впрочем, это не спальня, а гостиная, успокаивала она себя.