Казалось, прошло несколько часов, прежде чем она открыла глаза. Он смотрел на нее с бесконечной любовью, и ее сердце ликовало. Но вдруг его глаза помрачнели. Он сел на край кровати и опустил голову. Эта внезапная перемена напугала Билли.
— Трэвис? — прошептала она. — Я… не была… была не во всем хороша? — спросила она, запинаясь и прижимая подушку к груди, чтобы прикрыть наготу.
— Хороша? — Он резко повернулся. Глаза его яростно сверкали. Билли задрожала. — Женщина, вы были великолепны, — сказал он ей.
— Но?..
— Да, «но». Всегда «но». — Он горько усмехнулся, и сердце у Билли оборвалось.
Клео. Ей следовало бы помнить. Трэвис любит Клео. И теперь считает себя нечестным. Он наслаждался, занимаясь любовью с Билли, но теперь презирает себя за слабость, а ее, наверное, презирает еще больше.
К глазам ее подступили слезы, и ей пришлось бороться с собой, чтобы не заплакать. Зачем смущать его еще больше?
— Я сожалею, — растерянно сказала Билли.
— Ты сожалеешь? — прервал он. Злость его куда-то пропала. — Нет, Билли. — Он продел пальцы сквозь свои волосы — странный отрешенный жест, от которого Билли снова чуть не расплакалась. — Я сожалею. Ты не сделала ничего плохого, чего можно было бы стыдиться. Но этого не должно было случиться.
— Прекрасно, — уступила она, силясь понять. — Итак, мы занимались любовью. Но, как выяснилось, это было ошибкой. Ошибкой с твоей стороны по крайней мере. Но мы вполне взрослые люди, Трэвис. Такие вещи случаются. И Клео…
— Клео? Какого черта ты о ней вспомнила?
— Но ты и она…
— Между нами все кончилось несколько недель назад, — объяснил он, и лед начал постепенно таять.
— Но тогда… я не понимаю, — сказала Билли. — Что мы сделали плохого?
— Ничего, милая. Совсем ничего. Но ты не понимаешь, в чем дело. А я понимаю. Я взял у тебя самое ценное, невосполнимое. Но я не знал, даже не догадывался.
Наконец-то до нее дошло.
— Но это рано или поздно случается с большинством женщин, — сказала она почти умоляюще. Ему стыдно. Благодаря ему она пережила удивительный момент в своей жизни, а он стыдится этого.
— Пожалуй, — огорченно согласился Трэвис. — Но это у тебя не должно было случиться со мной.
В чем же дело? Может быть, она неуклюжа? Когда он сказал, что она великолепна, он просто проявил снисходительность. Но ведь она не обманулась в своих ожиданиях. И если даже они никогда больше не будут заниматься любовью, у нее останется прекрасное удивительное воспоминание. Однако, по мнению Трэвиса, то, что между ними произошло, ужасно. Боль сразила ее.
Билли встала, чтобы взять платье, но, поскользнувшись о свои трусики, села на край кровати и трясущимися пальцами начала застегивать лифчик. Удовольствие вместе, а страдание врозь. А ведь менее чем полчаса назад они оба были на небесах. Она пошла за колготками, но, решив не тратить время на одевание, смяла их в комок и бросила на пол. Она позже засунет их в сумку. К тому же одеваться перед мужчиной, который так открыто ее презирает, казалось ей неприличным.
— Почему, Билли? — спросил он, когда она взяла платье. До этого он молча наблюдал за ней. — Почему ты мне не объяснила?
— Объяснять? — Она застегнула молнию и с вызовом вздернула подбородок. — О, конечно, давайте все переиграем. — Она усмехнулась. — Извините, Трэвис, я не могу сегодня лечь с вами в постель, так как я девственница, вы понимаете? В двадцать два года и все еще девственница. Но если вы подождете день или два, — издевалась она, — я найду кого-нибудь, кто лишит меня девственности для вас.
— Не…
— Что «не»? Не говорить правду? Не сыпать соль на раны? Большинство мужчин гордились бы этим. Но мне следовало бы знать, что ты воспримешь это иначе. Хорошо, тебе, возможно, стыдно, — вызывающе заявила она, — но мне нет.
— Стыдно? Да, мне стыдно, — раздраженно ответил он, обошел кровать и встал перед ней. Так близко и тем и не менее так далеко. Вид его обнаженного тела пробуждал в ней новые волны желания. — Но не за тебя, глупышка. Не за тебя. Ты не понимаешь? Я не имел права.
— Хорошо, если это все, что тебя беспокоит, не переживай, Трэвис. Я сама предоставила тебе это право, — заверила она его с легкостью, которая была чистой бравадой. — Ты, возможно, и опытен, но поверь мне, что если бы я захотела тебя остановить, я бы это сделала. Той ночью во Флите…
— Да, Билли. Той ночью во Флите я ненавидел тебя, рисуя себе картины, как ты занимаешься любовью с другим мужчиной. Потому что я безумно хотел тебя. В своей жизни я ни одну женщину не хотел так сильно. Но тогда ты остановила меня.