— Трэвис? Он будет попозже, — объяснила Анна. — Он босс и не хотел стеснять празднество слишком ранним появлением. Он сказал, что заедет через час, а затем снова незаметно исчезнет. Переживаешь, Билли? — неожиданно спросила Анна.
Билли сделала медленный глоток холодного шампанского.
— О Трэвисе? Почему, собственно, я должна переживать? — тянула она, чувствуя, как на щеках выступают красные пятна.
— Ох, Билли! — Анна покачала головой, ее серые глаза мгновенно опечалились. — Я не слепая, это — любовь. Я в этом разбираюсь. И если тебе когда-нибудь захочется поговорить…
Билли улыбнулась.
— Спасибо, Анна. Но не стоит. Что касается Трэвиса, то там не о чем говорить. Все закончилось, закончилось раньше, чем началось. Только это была не любовь, — добавила она, почувствовав, как боль пронзила ее. Это могло никогда не кончиться. Их единственная ночь любви запомнится ей на всю жизнь. Любовь… Ее губы задрожали. Да, у нее это любовь.
У двери возникло какое-то движение, и Билли обернулась. Краска сошла с ее щек. Трэвис. Вместе с привлекательной темноволосой девушкой, почти висящей на его локте, и с официальным фотографом. Но не Клео, отметила Билли, слегка удивившись. Впрочем, чему удивляться? Это вечеринка на работе, общение с массами, так сказать. Едва ли в такой ситуации уместно присутствие Клео. Однако ей показалось странным, что Клео позволила Трэвису сорваться с привязи. Ну разве что на час.
Как будто почувствовав ее испытующий взгляд, Трэвис неожиданно посмотрел на нее. Через весь зал их взгляды встретились. Билли похолодела. О, как же она хочет его! Даже сейчас, пережив такое разочарование, она хочет его. Все остальное отступило на задний план. Шум, смех, движение стали не больше чем фоном. Только он и она одни посреди толпы.
Неожиданно две руки обвились вокруг ее талии, две мужские руки.
— Обнимемся в память о старых временах, а, Билли?
— Тони! Ох, Тони, как я рада тебя видеть! — Она обняла его за шею и притянула к себе. Тони нагнул голову и поцеловал ее, скорее клюнул, но это было бальзамом для ноющего сердца Билли. Это отвлекало ее от самого больного. Тони взял ее за обе руки.
— Пойдем, я хочу тебя кое с кем познакомить.
Не раздумывая, кто бы это мог быть, Билли согласилась. Тони подвел ее к столу, где сидела Хэзер с хорошенькой молодой невесткой.
Молодая жена Тони оказалась именно такой, какую только и можно было пожелать для него, — очень застенчивой и явно влюбленной в своего мужа.
— Билли Тейлор? — переспросила она. В ее произношении слышался ирландский акцент. Ее лоб сморщился в усилии что-то вспомнить. — А, конечно, я много слышала о вас от Хэзер. И у меня, благодаря вам, было великолепное свадебное платье. Вы не хотите присесть?
— Сэнди работает няней, — объяснил Тони, когда Билли села на предложенный стул.
— Учитывая сферу твоей деятельности, можно предположить, что у вас много общего, — пошутила Билли.
— О да, — простодушно изрек Тони. — Мы можем обсуждать достоинства пеленок даже за обедом вдвоем при свечах.
— Я не уверена относительно пеленок, но обеды у нас просто замечательные, — добавила Сэнди, явно стесняясь.
Билли улыбнулась. Она видела, что они счастливы, и радовалась этому. Тони заслуживал счастья.
— Тебе очень повезло, — сказала она ему, когда Тони по старой привычке пригласил ее потанцевать.
— И не говори. — Он широко улыбнулся, но тут же опомнился: — А как ты, Билли? В твоей жизни никого нет?
Билли с трудом сглотнула.
— Мое сердце свободно, — заверила она, силясь улыбнуться.
— Должно быть, мужчины здесь ходят с закрытыми глазами, — нашелся он, посмотрев на нее теплым взглядом.
Комплимент от Тони? Вот это да! Сэнди хорошо над ним поработала, решила Билли. Но все равно было приятно слышать, что кто-то заметил ее красоту.
На эту вечеринку она одевалась особенно тщательно. Для Трэвиса? — мимолетно задала она себе вопрос. Выбрала одно из изделий Хэзер — длинное, ниспадающее с плеч шелковое платье кремового цвета с вышивкой. Она чувствовала себя в нем почти обнаженной, но зато и более раскованной. Это платье позволит ей сохранить свою индивидуальность в любой толпе. Она замечала восхищенные взгляды окружающих. И хотя ее душа рыдала, любому, кто смотрел на нее, она казалась уверенной и счастливой — сама жизнь и душа вечера.
Только Анна, любящая мудрая Анна, видела больше, чем хотелось бы Билли. Когда они встречались глазами, ее взгляд сразу становился серьезным. Видя озабоченность крестной, Билли сделала над собой усилие и широко улыбнулась ей над фужером шампанского, которое она пила по милости Трэвиса.