Вот я выгибаюсь на нем, прижимаясь ногами к золотистым бедрам, чувствуя спиной тепло его коленей. Мои руки скользят по чеканному узору на коже, я с силой подаюсь вперед и вниз, заставляя его войти глубже и глубже, прочувствовать меня всю, и ощущая всю силу, бьющуюся в орихалковом теле, недоступную смертному.
Никакая Ясность не сможет стереть этих воспоминаний.
Через полгода я застала Светоча в его личной лаборатории, перед огромными чанами, куда он погружался для улучшений тела и установки чармов; сейчас цистерны были тусклы и пусты. Вокруг них покоились контейнеры с чармами, которые ныне Алхимическому были не нужны.
Сам он стоял возле одного из контейнеров и задумчиво смотрел сквозь прозрачную крышку на сотни проводов, шестерен, инструментов, сложенных в форме человеческой руки. Тот самый омни-инструмент, что он столь часто устанавливал себе, за работой с которым я так любила наблюдать… и которым он так часто ласкал меня, заставляя содрогаться и приникать к орихалковой коже.
Я подошла сзади, привстав, обняла Светоча. Тот чуть заметно вздрогнул от неожиданности, мягко обернулся с улыбкой и обняв, ласково коснулся губами лба.
– Что-то случилось? – спросила я.
– Не совсем, – медленно покачал головой Светоч. – Мне поручен важный проект, способный усилить Машину Безграничного Сияния, и принести Нураду как минимум на треть больше света.
– Это же прекрасно! – обрадовалась я.
– Наверное, – грустно улыбнулся Светоч. – Но с нынешним запасом чармов я не справлюсь; мне понадобится заказать и установить в омни-инструмент Машину Творения Божественной Фуги, которая позволит справиться быстрее и значительно легче.
Я промолчала, чувствуя, что он еще не закончил. Он никогда не колебался перед тем, как заказать или установить новые чармы.
– Тогда инструмент будет даровать Ясность, – вздохнув, закончил Светоч; он не мог не ощутить, как я застыла. – Я перешагну границу, на которой был в прошлый раз… мгновенно.
Я смотрела в его глаза, сияющие мягким, лучистым светом. Ужасала одна лишь мысль о том, что этот взгляд снов станет холодным и расчетливым; от воспоминаний о бесстрастном голосе и четких, рубленых фразах кожу колол мороз.
Но всем нам предназначена своя роль. Алхимическим Возвышенным дарована сила Бога-Машины, и на них лежит самый тяжелый груз: они приходят в мир, чтобы творить благо для страны и ее людей.
Я это знаю. Я знаю, что даже неприятный для глаз свет лучше тьмы.
– Тебе придется это сделать, – тихо сказала я. – Ради Нурада. Ради наших людей.
– Но… – начал Светоч, и я накрыла его губы пальцами.
– Не думай о том, что станет с твоими чувствами, любимый. Когда ты закончишь проект, то тебе ведь больше не понадобится улучшенный омниинструмент… верно? Тогда все станет по-прежнему.
Он медленно кивнул, соглашаясь. Я беззвучно вздохнула, на мгновение ощутив себя старше любимого.
А потом Светоч улыбнулся, и лицо его снова озарилось тем светом, который я всегда так обожала. Мечтательно глядя поверх моей головы, он произнес:
– А для обычной работы я закажу стандартный омниинструмент, без улучшений. Я думаю, мне окажут такую услугу.
– Конечно, – улыбнулась я в ответ и поцеловала его. Он ответил на поцелуй – сперва коснулся губ, потом душекамня, и незримая молния снова пронизала меня с головы до пят.
Я знаю, что делать с безжалостной стороной жизни Алхимических; слова Молота, которые я вспоминала десятки раз, подсказали мне выход. Ясность стирает чувства – но повышает эффективность разума; становясь ближе к Творцу, Возвышенные мыслят все более логично. Они подбирают себе свиту из соображений пользы дела, никак не привязанностей… что ж, я не могу бороться с хрустальной логикой этой силы, но могу обратить ее на пользу. И речь не только о пользе Нурада.
Я не оставлю Светоча, пока он будет заниматься работой: ведь если он улучшает Машину Сияния, то ему понадобится мастер-люминор, верно? Сама сила Бога-Машины не позволит ему отстраниться от меня, не позволит прогонять полезную и знающую помощницу или хотя бы избегать моего общества. Логика безупречна. Логика предсказуема.
Так будет и впредь. Когда очищающая разум сила Светоча слаба, то я буду его любимой. Когда она растет – я буду его полезной помощницей. Как бы ни менялся у Светоча взгляд на мир, я всегда и везде буду рядом с ним.
Ведь мои чувства предельно ясны.