10.02.2013 – 12.02.2013
Автохтония. Спасибо!
С момента рождения-Возвышения Строгий Бич Индустрии старался быть примером в труде, защитником людей, мастером преодоления трудностей в промышленности и борьбе за выживание.
Каким образом он стал символом политического движения и примером для всех сованских традиционалистов, было неясно в первую очередь самому Бичу. Впервые узнав о новом восприятии себя в народе, он просто не нашел слов.
«Что я здесь делаю?» – задал он себе вопрос, тоскливо глядя на исполненного вдохновения священника, клеймившего новомодные пути и отступление от традиций. Ответа, как и в предыдущие сорок четыре раза, он не нашел.
По мнению Бича, речь священника и сама была новомодной. Во времена собственной юности Алхимический выражал заветы Творца куда более простыми словами и не стремился к излишне цветистым метафорам. Бич даже вздохнул с ностальгией – эх, было дело триста лет тому назад…
Теперь страна, совсем недавно вышедшая из Стихийной Войны, нуждалась в переменах. Многие из них Бичу не нравились, и он со свойственной ему прямотой об этом говорил… видно, так и оказался светочем традиционалистов.
Сотни собравшихся в зале человек ловили каждое слово священника и с восторгом смотрели на Бича; тому даже неловко было их разочаровывать. Ну что поделать, он ведь из касты Нефрита, всегда близкой к народу…
– И попрошу достопочтенного Защитника сказать слово! – объявил священник, сходя с кафедры и учтиво кланяясь Бичу.
Тот встал, выпрямившись во весь рост - даже по меркам Алхимических Бич был высок и возвышался над остальными людьми где-то на полторы головы, - и взошел на кафедру. Глубоко вздохнул, пытаясь хоть что-то сообразить. Разве что вдохновляюще высказаться о тяжелом упорном труде? Бич умел и любил говорить о том, чем сам занимался.
Но заговорить он так и не успел. Снаружи послышались быстрые шаги, а через секунду двери распахнулись, и в зал ввалился молодой регулятор в изодранном форменном плаще. На лице у него запеклась кровь.
– Гремлины! – выдохнул он. – Гремлины в седьмом районе!
Никто даже сказать ничего не успел. При всех своих немалых габаритах, Бич умел двигаться очень быстро, и сейчас слетел с кафедры так, будто оседлал электрическую мысль Творца.
– Кто и сколько?
– Искаженные жуки-ремонтники, около пятидесяти, Защитник! – отчеканил регулятор. – Командир послал за помощью, там лишь два отряда…
– Веди, – прервал его Бич и бросил взгляд на аудиторию. – Граждане, прошу меня простить. Долг перед Автохтонией и Творцом!
Собрание взорвалось аплодисментами, и шагнувший за порог Бич услышал краем уха возглас «Вот это воин! Всегда на страже долга перед традициями!»
Бич едва не вернулся, чтобы пояснить: традиции тут ни при чем… но ведь есть, действительно, долг. И наконец-то — совершенно, неизмеримо чудесно – не политический.
Строгий Бич Индустрии всегда был беспощаден к гремлинам и прочим врагам человечества. Но при этом он был честен – и потому, добравшись до поля боя и опуская огромную секиру на голову первого гремлина, совершенно искренне сказал:
– Спасибо!..
22.07.2013
Дела смертных и духов. Печать свободы
Ильсуф идет к городским воротам и благодарит всех ведомых ему богов, что сейчас день – и они открыты. Стражники пристально смотрят на него, странника в изорванной одежде, обоженного пустыней и покрытого дорожной пылью.
Но они не мешают пройти. Только задают пару вопросов, требуя имя и цель прихода; услышав ответ – отступают в сторону, один даже желает удачи.
Прежде чем пройти в ворота, Ильсуф останавливается и поднимает взгляд к плите над огромными створками. В камне высечен открытый бесстрастный глаз; под ним вьется надпись на огнеречи.
«Око Его Следит за Тобой».
Ильсуф переступает порог, наконец поверив, что он здесь, в городе, к которому столько времени стремился.
Он в Парагоне. Он, беглый раб, наконец добрался до города, о котором перешептываются невольники по всему Югу, прошел от далекого оазиса, где караван остановился на пару дней – до владений Совершенного.
Ильсуф шагает по широким чистым улицам и не верит, что ему все-таки удалось. Перед глазами сами собой встают последние дни, где были лишь усталость, солнце, песок и ожидание, что сейчас шею захлестнет аркан охотника.
Но он знал об опасности до того, как шагнул в безбрежные пески.
Пустыня убивает.