***
Маларион, Звездный Интеллект, некогда управлявший играми во всех Ведомых Мирах. Теперь – один из самых жестоких и опасных врагов, с извращенным воображением… и не избавившийся от своей сути.
Это мы поняли быстро и боролись с Маларионом его же оружием: схватка за каждую систему являла собой смертоносную игру в виртуальном пространстве Великой Небесной Горы. Пока Сторонние пытались вырвать сектора галактического суперкомпьютера из-под власти Звездного Интеллекта, мы бились в его играх, в каждой побеждали, и Маларион был вынужден отступить из виртуального отражения системы.
Конечно, нам приходилось входить в это пространство в физическом теле, через орбитальные мэнсы. Конечно, Маларион выводил свои армады и в реальный мир.
Но так мы и сражались – флот держал удар, один-два Возвышенных уходили в игру и побеждали ограниченного своей же сутью противника.
Следя за десятком голографических экранов, я отдаю короткие команды; «Зарлат» и Седьмой флот ведут отчаянный бой. К счастью, остальными кораблями командует Кендик, лучший флотоводец нашего круга, так что мне остается распоряжаться своим флагманом и готовиться подхватить нашего игрока.
Эморли, Возвышенную-лунара, мою Убывающую Луну, мою верную спутницу, возлюбленную и жену. Рубежом Небес клянусь, ни с кем мне не бывает так хорошо и легко, как с ней. Мы вместе трудились над научными проектами, вместе улучшали Двенадцать Систем, теперь же – вместе воюем.
Эморли уже не один раз входила в игры Малариона, и побеждала его. Десятки планет обязаны ей свободой, миллионы людей – относительной безопасностью.
Кто из лунаров может похвастаться подобным?
«Зарлат» парит как раз рядом с орбитальным мэнсом, корабельные старкастеры ведут огонь по истребителям Малариона. Я едва заметно усмехаюсь, узнавая модели: Звездный Интеллект в точности скопировал их из популярных на момент мятежа игр.
В тени моего флагмана застыла малая группа: четыре истребителя вокруг миниатюрного спасательного корабля. Как только Эморли завершит игру, она сперва появится в мэнсе, потом покинет его – и группа перехвата доставит ее на «Зарлат». Сейчас спасателям от корабля отходить опасно, слишком жаркий кипит бой.
Я спокойно поднимаю стоящую рядом чашку, делаю глоток ароматного танварского чая. Улыбаюсь, глядя на экран слева, отображающий ситуацию в системе. Вражескими силами командует кто-то из старших Аватаров, но до Кендика Аркади ему далеко. Из касты Затмения часто выходят прекрасные пилоты и флотоводцы, и мой сокруговец – один из лучших.
Снова бросаю взгляд на мэнс, неподвижно застывший на центральном экране. Кажется, скоро игра подойдет к концу; жаль, что в нее нельзя вмешаться снаружи – свои призрачные миры Маларион прячет под настолько мощной защитой, какую только может создать Звездный Интеллект.
Но обычно это и не нужно. Эморли справится, моя несравненная серебристая кошка не по зубам никакой…
– Игра окончена, – звучит мягкий, спокойный голос АИ «Зарлата».
– Группе перехвата готовность! – мигом реагирую я. – Старт по…
– Победа Малариона, – заканчивает Кальнара.
На мостике наступает мертвая тишина; все замирают у пультов, медленно поворачивают головы, глядя на меня.
Я не знаю, как выглядит мое лицо.
Я лишь осознаю, что впервые в жизни не могу даже пошевелиться.
***
Малариона мы уничтожили. Мы перестали играть по его правилам, и навязали свое сражение; это сделал мой круг. Нарио удалось добыть сведения о силах Звездного Интеллекта, Лариана подготовила наш тыл и вдохновила армии, Дайрен и Кендик рассеяли его флот и загнали самого Малариона в систему Керр, Тень и Звездное Крыло не допустили его главные Аватары к ловушке.
Ну а я нанес последний удар. Сокрушил щиты, открыл его основное тело – миллионы складывающихся в контур планетарного размера додекаэдров, и обрушил на них всю мощь Золотого Шара, самого разрушительного моего изобретения.
Так появилась третья Могильная Звезда.
Но Эморли это не вернуло. Конечно, ее Возвышение нашло нового носителя, но это был уже иной человек, иная личность. После Войны он связался с высшими программами Горы и Литек, наш старый друг, считал с его Возвышения все сохранившиеся воспоминания Эморли; их лунар прислал мне, и я до сих пор ему за это благодарен.
– Хотя бы ради памяти Эморли, – задумчиво сказал я, – я не стану нарушать слова.
– Рад это слышать, – ответил Тень.
– Но ты ведь и так это знал, Вечер.
Сторонний едва заметно вздрогнул. Все сокращали его имя до «Тени», и лишь Эморли звала его «Вечером», заявляя, что это больше звучит по-дружески. Я иногда его тоже так называл.