Она коротко кивает, проходя мимо; бросает взгляд, и я поправляю галстук, под которым скрыто нефритово-золотое ожерелье. Потом пристраиваюсь за ее плечом.
– С кем сегодня встреча? – спрашиваю я. В последнее время постоянно куда-то ездим и разговариваем. Время такое.
– Джон Волк, – отвечает она. – Вернее, его представители.
Я морщусь. Скверная банда.
– На кой они нам, мама?
Она слегка улыбается. То ли «правильный вопрос, сын», то ли «Драконы, ты идиот». Не поймешь.
Только я ее зову «мамой». Никто не звал, а вот мне в детстве наглости хватило; ей понравилось, она и разрешила. Другие-то обращаются или «глава Семьи», или «миледи»… или просто «госпожа Мнемон».
У самых дверей особняка нас ждет машина, и шофер услужливо распахивает дверь. Устроившись на сиденье, я интересуюсь:
– А где встреча?
– Завод Уорбика, – звучит ответ.
Ага, здание, которое давно заброшено. Но построено из хорошего камня – это радует, я камень люблю. У меня же Аспект Земли, я весь в маму.
– А может, послать их подальше? – предлагаю я, вновь задумавшись о Волке.
– Сын, – говорит мама, и я затыкаюсь.
Маму вообще надо уважать и слушаться. Маму, которая может расколоть гранитную стену взглядом и оторвать уши чемпиону мира по боксу – особенно.
Колеса шелестят по асфальту, мама молчит, глядя вперед. Я смотрю в окно на плывущие мимо здания, думаю о том, что сейчас город только кажется спокойным и по-летнему радостным.
Последние пять лет творится х… хризогона знает, что такое. Как Алая Бабушка непонятно куда подевалась, так все вразнос и пошло. Не, мы держимся, но друг на друга Семьи уже зубы точат. Союзы заключаются и распадаются. Кто себя на Алый Дом претендентом обозначил, кто сидит и ждет.
Мы среди первых. Кто б сомневался, что Семья Мнемон от возможного главенства не откажется… да и из всех глав Семей только мама – дочь Алой Бабушки. Ну, еще В’ниф есть, но тетя молода, она даже Первую мировую не застала, ее никто особо в расчет не берет.
Но что поделать – нашу Семью многие не любят. Трудно набрать силу и не получить врагов; вот так и вышло. Хорошо ещё, все понимают: попытаешься снести Мнемонов - и сам пострадаешь, и Семьи все ослабишь. Да и услуг наших все лишатся.
У нас ведь как? Каждая Семья своим делом занята, так Алая Бабушка с самого начала решила. Пелепсы морской контрабандой занимаются, да и чего только не возят, от запрещенных товаров до солдат (еще Генриха Пятого во Францию возили). Тепеты оружием торгуют и наемников всем дают. В’нифы очень сильно в середине века поднялись, когда сухой закон был, до сих пор виноторговлю держат. Цинисы всю наркоту под себя подмяли…
Ну а мы, Мнемоны, информацией торгуем. Что бы где ни было – мама узнает, сложит в архивы и кому надо выдаст - если цена будет достойная. Это не говоря уже о том, что по чародейской силе поспорить с нами могут только Ледаали.
Раньше-то мы все вместе работали. Вот как то же оружие – Сесусы с их связями в войсках добудут, Тепеты с заграничными связями найдут покупателей, Нелленсы все сделают так, чтоб контракт честным был… Ясное дело, не обходилось без конкуренции, но куда ж без неё. А потом Алая Бабушка пропала, и теперь у всех не здоровая конкуренция, а больное воображение. Все себя в Алом Доме видят.
Пока что все еще нормально, и на смертных не влияет. Но все равно, дело пахнет неслабой войной. Все это чувствуют, и даже федералы нервничают, зачастили что-то в город. Не то чтобы они чего-то могли поделать, конечно; мы веками все решаем в своей среде, никакие смертные власти сюда не лезут. Ха, откуда пошла практика, что в конклаве как минимум один кардинал - из наших? Вот-вот. Или правительство нам обязано – те же японцы до-олго помнили, откуда «божественный ветер» так вовремя взялся. Англичане, кстати, тоже помнят.
Так что сейчас мы, Семьи, то есть, среди смертных ищем лишь союзников, вербуем тех, кто с нами еще не в союзе или точно не ушел к другим. Это трудно бывает, смертные бандиты против нас не тянут, и потому не любят.
Вот как эти. Джон Волк, морда черная, который целый район города держит. Ну, то есть думает, что держит, просто его банда банки семьи Рагара не грабит, так что его не трогают. Но вообще, мозги у него есть, наверное, потому мама к нему подходы и ищет.
Хотя я не люблю с неграми работать. Все они какие-то е… эбеноватые. На Эбенового Дракона похожи, в смысле.
Отвлекаюсь от раздумий, когда машина останавливается. Шофер открывает дверцу, мама ступает на асфальт, я выбираюсь с другой стороны.