– Жизнь у меня случилась, – мрачно сказал Джейме. – Мой брат бежал, убив при этом моего отца. Мой с… племянник умер еще раньше – да еще и проявил себя редкой сволочью. Моя сестра – дура, чего я раньше не замечал. Каждый, кто на меня смотрит, видит убийцу и клятвопреступника, хотя я нарушил только одну клятву. Мне отрубил руку шепелявый козел, а единственный, с кем я до сих пор мог поговорить – немой палач, от которого даже волки шарахаются.
Он поглядел на собеседника.
– А у тебя что?
– А я вырос среди крыс и трупов, – ответил тот, – торговал собой, копался в могилах, был разорван нежитью. Теперь приходится служить древнему призрачному чудищу, которое прочно держит мою душу. А, еще любимая девушка никак не может решить, чего она хочет – спать со мной или зарезать?
– А она может? – невольно заинтересовался Джейме, поглядев на потолок: Бриенна спала на втором этаже.
– Еще бы, – подтвердил Последователь. – Ее с детства воспитывали как убийцу в культе демонопоклонников.
Джейме покачал головой.
– Имел я такую жизнь.
– И не говори, – согласился Последователь.
Они выпили практически одновременно и очень похоже поморщились.
– А друзья не помогут? – спросил Последователь.
– Друзья? – фыркнул Джейме. – В Королевской Гвардии карьеристы или идиоты. Дядя по горло занят, остальные родственники… ну не на Фреев же надеяться? Может, есть еще хорошие люди, но как-то не попадаются.
Он покачал головой, глядя в кружку.
– Единственная, кого можно назвать другом – это женщина, над которой смеются. Если у нее меча в руке нет… Так, со мной ясно. У тебя как с друзьями?
– Не лучше, – вздохнул Последователь. – С одной спало больше людей, чем со всеми шлюхами Вестероса вместе взятыми, другая любит резать всех, кого видит, третий – тоже, но в высоких научных целях. А еще есть дипломат с крысой в душе и поэт, который задолбает если не стихами, то молотом. Больше никому и доверять не получается – а про девушку я уже говорил.
Джейме поднял взгляд от кружки:
– Не в обиду тебе будь сказано, но жизнь у тебя паршивее, чем у моего младшего брата. А это о многом говорит.
– Охотно верю, – кивнул Последователь и они снова выпили. – Слушай, а не пробовал все изменить?
– Это как?
– Ну-у… – протянул Последователь. – Воля у тебя есть. Голова – тоже.
– Руки коротки, – мрачно пошутил Джейме. – А если серьезно, то мне сперва самого себя поменять надо; потом уже браться за все остальное. А это…
Он неопределенно помахал протезом.
Последователь покачал кружкой в ответ, помедлил, и затем внезапно спросил:
– А хочешь руку?
– Что? – поднял взгляд Джейме.
– Руку, – без улыбки повторил Последователь. – Не такую, как прежде, конечно, будет из кости или металла – но слушаться станет как родная. Снова будешь первым клинком Вестероса, снова станешь кем угодно – хоть гвардейцем, хоть лордом.
Почему-то Джейме остро, предельно четко ощущал: Последователь не врет и не насмехается. Одно слово – и он действительно получит шанс снова стать прежним. Почти прежним.
Джейме поднял золотой протез, поглядел на него, повернул, взирая на искаженное гладкой поверхностью отражение. Коротко и невесело усмехнулся, погладив подбородок.
– Так что? – напомнил о себе Последователь.
– Я заплатил позором на всю жизнь за спасение тысяч людей, – медленно заговорил Джейме, не отрывая взгляда от огня. – Я заплатил жизнями тысяч же за то, что был счастлив в любви. Я заплатил рукой за то, чтобы наконец открыть глаза и осмотреться.
Он повернул голову, пристально взглянув в глаза Последователю.
– Чем я заплачу за новую руку?
Последователь молча поднял кружку, словно салютуя.
Спустя час Джейме все же ушел спать; Последователь оставался в зале, пока скрип ступеней и звук шагов не стихли. Потом он поднялся, подобрал лук и вышел прочь, зная, что наутро Джейме разговора не вспомнит.
Последователь прошел по ночной дороге не более сотни шагов, когда его окликнули:
– Как, хороший эль?
– Паршивый, – честно сказал Последователь, найдя взглядом ожидавшего: гибкого желтоглазого человека, почти неразличимого в тени дерева. – Зато говорится под него хорошо.
– Эх, до чего доходит! – картинно вздохнул Тифон. – Рыцарь смерти из первого поколения и сын самого влиятельного лорда Вестероса хлещут прескверный эль, а не небесное вино…
Последователь поморщился; Тифон усмехнулся, посерьезнел и уточнил:
– Итак, почему он жив?