Тьма расступилась, явив из себя высоченного худого джентльмена в смокинге и цилиндре. Белое, разрисованное как у Арлекина лицо, давило сильнее, чем тьма.
Джентльмен приподнял цилиндр:
— Барон Сэмади. С кем имею честь?
Молчать было бы худшим из решений, и Тём это прекрасно понимал. Хуже было только признаться что он почти состоявшийся подмастерье коллегии инквизиторов.
— Странствующий воин норд Тём.
— А девушка? — барон перевел взгляд на фею. Та зло, молча сопела и демонстративно не глядела в сторону барона.
— Позвольте представить вам дочь главы клана Линдс — Лохэн леди Трень.
Барон в упор посмотрел не фею и проникновенно сказал:
— Не надо на нас сердиться. Я понимаю, что злые и недалекие люди распускают про нас слухи, будто мы питаемся младенцами. Это не правда. Для того чтобы жить, нам не надо есть живую плоть. А вот пообщаться с живыми иногда бывает так ностальгически приятно.
Спой нам, детка, что‑нибудь про вечность.
Трень посопела ещё минуту, выдержав гордую паузу, но удержать сарказм в себе не смогла:
— Про вечность? Вы что, дяденька барон. Откуда детке знать про вечность? Разве что вот из этой детской песенки, — фея смешно наморщила лоб, будто вспоминая что‑то давно забытое и запела, пискляво и противно:
Я уже совсем не детка
Куклам суп могу варить,
Только мне не разрешают
Слово "жопа" говорить…
Последнюю строчку она почти прокричала.
В наступившей после исполнения куплета резкой тишине раздался только глубокий вздох Сэмади
— Вот так всегда, — сколько не проси спеть про вечность, а всё равно споют про жопу.
И тут же поляна перед склепом наполнилась смешками и аплодисментами стоящих вокруг скелетов. Зрелище было бы забавным, если бы не было таким жутким.
Сэмади благожелательно посмотрел на Трень — Брень и неожиданно спросил:
— Вкусное любишь? Лови, певица, заслужила — после чего быстро щёлкнув пальцами, бросил что‑то мелкое в направлении феи.
Девчонка поймала подарок на лету и, не разжимая кулачек, спросила Барона:
— Арахис?
— Обижаете, леди. Настоящий кешью. Там, откуда я прибыл, он ещё встречается. Отличное средство от мозолей, бородавок и зубной боли. Но такой славной девочке ещё рано думать о подобных пустяках.
Трень ещё во время баронского монолога вбросила орешек в рот и быстро разжевала его. А теперь вглядывалась во что‑то, видимое только ей, вдруг занявшими пол лица глазами.
— Что там? — шепотом спросил у неё Тём.
— Охренеть, мне уровень дали. И умение "слышать мертвых". Ещё не разобралась, что это такое, но наверняка что‑то очень прикольное.
Где‑то на окраине кладбища громко ухнул филин. Во внезапно наступившей тишине жутко заскрежетали, распахиваясь, двери склепа.
— Полночь — сказал лич и поклонился барону
— Полночь, — задумчиво повторил барон. Пора праздновать. Вас не приглашаю, — он внимательно посмотрел на своих не то пленников, не то непрошенных гостей.
— Хейгену передашь от меня привет. И совет — не шляйся невесть где, тогда не будет происходить с тобой не пойми что.
— Угу, — весь боевой запал у Трень уже прошел, и она выглядела тускло и угрюмо.
Тём особо не раздумывая зачем, на внутреннем интуитивном выдохе "так надо!", шагнул вперед и протянул Семади темную и длинную, залитую красным воском, бутылку.
— Это вам. С Новым годом.
Барон улыбнулся в предвкушении.
— Ого! Слеза инквизитора. Как давно я его не пробовал. Уже почти забыл вкус. — голос барона стал мягче и Тём готов был поклясться чем угодно, в нём проскользнули нотки мечтательности. — Хорошее вино, хороший подарок. Это может быть забавно снова почувствовать вкус и запах жизни. А ты славный парень. Вежливый и сообразительный. Приятно, что я в тебе не ошибся. И судя по стоящей на тебе метке, не только я.
Сэмади поднял бутылку и посмотрел сквозь её стекло на свет луны. В темной жидкости за стеклом засверкали серебристые блестки.
— Да, особое, сделанное как надо. Напитанное лунным светом и выдержанное в холоде и темноте. Редкость. Втройне спасибо за подарок. Теперь моя очередь дарить.
Тём небрежно отмахнулся от предложения ладонью.
— Это совсем не обязательно.
— Не скромничай. Не думал же ты, что барон Сэмади окажется неблагодарной скотиной?
Барон незаметно для глаз извлёк откуда‑то из смокинга колоду карт и ловко перетасовал их длинными пальцами одной руки. Три карты из колоды легли перед Тёмом рубашкой вверх.
— Бери, не задумывайся. Это тебе. Сэмади плохого не предложит.
С последним утверждением Тём готов был сильно поспорить, но карты решил поднять. Первым ему открылся валет червей.
Барон одобрительно похлопал в ладоши.
— Ты не плохой воин. Быстрый и умный. Но, до "отличного" тебе ещё учиться и учиться. Когда будешь готов к уроку, надорви уголок карты и он — кивок в сторону лича проведет с тобой одно занятие. Тем связкам, которым тебя научит Леонард, тебя не научит больше никто.
Барон повернул лицо к личу.
— Нет. Никаких дополнительных условий не будет. Просто научишь его и всё. Сегодня Новый год, так сделай мальчику подарок. И, — да. Я дам тебе сделать глоток из этой бутылки. Открывай вторую карту.
Вторым открылся пиковый туз.
— Если кто‑то из твоих недругов захочет покончить жизнь самоубийством, напав на тебя, а ты сам не будешь в состоянии ему в этом помочь, — надорви карту.
Леонард со своими бойцами будет у тебя через мгновение. Он устранит проблему, если это не будет противоречить моим интересам.
А ты просто останешься должен мне одну услугу. Я думаю, так будет честно.
И опять — да, Леонард. Ты сможешь сделать ещё два небольших глотка из бутылки.
Прежде чем открыть третью карту, Тём прогнал про себя возможные варианты. Интуиция заметалась между червовой дамой и трефовым королем. Тём мысленно поставил на даму.
Барон заметив эту паузу, расценил её как нерешительность и подбодрил.
— Открывай, не бойся. Я и так могу сказать тебе, что третья карта это король Треф. А ты ждал карту той, чей знак стоит на тебе?
— Ничего я не ждал. Я не совсем понимаю, о чем вы сейчас говорите.
— Всё ты понимаешь. И третья карта тебе это уже мой подарок за то, что передашь поставившей на тебя свой знак моё уважение. Барон Сэмади всегда относился, и будет относиться к ней со всем почтением. Просто скажи это и всё.
— Да я и не видел её, и голоса её не слышал. Я видел, как карта подмигнула, когда мне хозяйка одного салона в Эйгене давала поручение.
— Не врешь. Уже хорошо. — Барон задумчиво покрутил колоду карт из которой вроде сама собой выпала карта, которую Тём инстинктивно успел подхватить над самой землей.
— Эта?
В руках у норда оказалась червовая дама.
— Да. Эта.
— Значит ты разговаривал с Катериной. Сколько лет прошло… Впрочем, об этом я вспомню, когда налью себе глоток из подаренной тобой бутылки.
— Не забудь про мою просьбу. А мою карту используй в безвыходной ситуации, и я сам приду к тебе на помощь, даже если ты ещё не выполнишь мою просьбу.
— Я не буду тебя звать.
— И не зови. Просто держи эти карты при себе. Так, на всякий случай.
Барон улыбнулся, раздвинув губы в мертвом оскале.
— Иметь при себе карты и даже пользоваться ими для тебя совершенно не опасно. По картам никто не сможет узнать, кому они принадлежали раньше. Ты из тех, с кем полезно будет дружить. Но дружить надо на своих условиях.
Трень, заметно оживившаяся во время вручения подарков, из‑за плеча Тёма с интересом рассматривала карты.
— Девочка, тебе орешек понравился?
— Угу.
— Лови тогда ещё два. Пусть у тебя будет три орешка. Загадай пару желаний и съешь орешки. Вдруг что и сбудется.
— Мозоли отвалятся и зубы перестанут болеть, да дяденька?
Барон загадочно улыбнулся, при этом от его улыбки уже не веяло такой жутью, как в первые минуты общения. Привыкли, что ли?