Не открывая глаз, я протянула руку.
- Харальд, это ключ. Дай мне.
В ладонь лёг тяжёлый, будто свинцовый, кусок металла. Тепло пальцев Харальда сгинуло в нём, не оставив ни малейшего оттенка. Я приложила собранную головоломку к найденному месту. Шкатулка слегка дёрнулась. Сработал какой-то внутренний механизм, крышка чуть заметно приподнялась. Я посмотрела, выдохнула, и подняла её.
Внутри, на металлической плите, зловещим тёмно-рубиновым светом переливалась небольшая пирамидка, оплетённая в потемневшую от времени бронзу. Огромный камень будто выдавливал этот свет сквозь ажурный металл.
- Цельный кристалл, природный, - уверенно протянул Ганс, едва заглянув. - Пять тысяч карат, или я не я. Огранка минимальная.
А я стояла ни жива ни мертва. Я получила свою пирамиду. Ничем иным это быть не могло. И что теперь делать? Мои сомнения смела Сандра, подскочившая к окну.
- Фронт свёртки идёт!
Ганс выпалил: "Scheisse!" и захлопнул шкатулку, едва не отбив мне пальцы.
- Собирайтесь. Моя умница на днях вычислила по каким-то признакам, что волна здесь будет особенная. Чем, не сказала, но хорошего всё равно ничего. Мы ожидали завтра, но... В самолёт, валим отсюда. Нас не догонят.
Я посмотрела на Харальда.
- Гансу я верю как себе. Если он говорит что валить пора, значит пора. Хватай мешки, вокзал отходит.
В доме, как я поняла, уже никого не было. В транспортник заходили последние несколько человек, Фридрих и Вильгельм, оставив свои пулемёты в трюме, деловитой трусцой оббегали двор и проверяли постройки. Мы вчетвером залезли в бронетранспортёр, подъехали к трапу и разгрузились на уже приподнятую створку. Вдалеке, из-за самого горизонта, сверкал лиловыми молниями фронт свёртки. Что-то в его движении показалось мне неправильным, но что?
Трюм самолёта освещал рядок неярких ламп. Харальд и Ганс умчались в сторону кабины, Фридрих полез в кормовую пушечную башню. Остальные, не более десятка человек, сидели пристёгнутыми на скамеечках вдоль бортов. Видимо, предусмотрительный немец большую часть населения хутора вывез раньше, и на сегодня был запланирован последний рейс. Грузы грамотно распределили по оси, надёжно прикрепив к решётчатому настилу широкими лентами. Взревели прогретые двигатели, самолёт дрогнул, рёв перешёл в режущий свист и через полминуты мы уже были в воздухе. В маленьком иллюминаторе отдалялась земля. Сандра устроилась, подберя под ноги мою "шкатулку" и свой ранец. Посмотрела на меня.
- Значит, ты теперь сама в игре. Не снаружи.
- Похоже на то, - вздохнула я и посмотрела в нос самолёта. У двери кабины стоял Харальд и махал нам. Позади маячили Вильгельм и Марта.
- Пойдём. Наверное, какие-то новости, - Сандра отстегнула ремень и стала пробираться через крепёжные ленты. По дороге я вспомнила, что когда мы ночевали в лагере Айбаса, волна заявила о себе заранее, гулом и грохотом. Сейчас этого не было! Едва я зашла в кабину, как Ганс, очевидно, выслушав доклад из стрелковой точки, снял гарнитуру и сказал ровно то, о чём я подумала:
- Фриц говорит, фронт идёт со сверхзвуковой скоростью. А мы больше шестисот не выжмем. Или он сам по себе остановится, или накроет нас.
Я села на маленькое откидное кресло, посмотрела на Харальда, потом на Сандру. Она положила руку мне на плечо.
- Думаю, будет трясти, - неестественно спокойным голосом сказала итальянка. - Держись.
- Минут через семь-десять всё решится. Обычно фронт свёртки проходит километров тридцать - пятьдесят до успокоения, - Марта тоже была здесь. - Но это что-то новенькое.
На русском она говорила сама, без вшитого в гортань переводчика, и почти без акцента. Я смотрела на часы, бегущая стрелка равнодушно отмеряла секунду за секундой. Ганс переключил связь на общий канал кабины. Фридрих с истинно нордическим спокойствием докладывал расстояние - прицельный радар пушечной установки видел волну как грозовой фронт. Едва он сказал "Zwei Kilometer", я закрыла глаза и вцепилась в руку Харальда. Через десять секунд ослепительная беззвучная вспышка поглотила всё.
Глава 12
г. Степногорск, сентябрь 20.. года.
Капитан Свиридов.
Капитан перелистывал подшивку с результатами судмедэкспертизы и всё больше озадачивался. Андреич был прав в своих первоначальных выводах. Тела в слепом проулке возле гаражей действительно рвали на части. Сила для этого потребна нешуточная, человек всё-таки существо достаточно крепкое. А тут как будто матёрый медведь или тигр лапой махал. И следы эти, от пальцев. Небольших таких пальчиков. Капитан растопырил пятерню, приложил к наброску, сделанному Андреичем.