Я вздрогнула.
- А ты?
- А что я? Не хочу я об этом думать. Забудь, - отрезала Элен.
Молча мы ехали почти полчаса. "Ханомаг" качнулся на какой-то неровности и замер, глухо фыркая двигателем. Харальд выглянул к нам и забрался на крышу кабины. Когда он обернулся, я увидела первую тень улыбки на его лице за прошедшие сутки. Сама не заметила, как оказалась рядом с ним.
- Смотрите, - взмахнул он рукой.
За спиной прошелестела длинная юбка из мягкой тонкой тафты. Элен уехала в чём была. Она ахнула. В паре километров от нас, полого извиваясь между высоких холмов и прибрежных рощ, несла свои воды Река.
- Вот теперь можно отдохнуть. До переправы отсюда ещё два часа ехать. Вокруг чисто, можно погулять, только недалеко.
Мы с удовольствием слиняли из железной коробки. Я ещё успела услышать лязг патронного ящика, в который недавно сгребла наполовину приготовленный обед. Элен оглянулась, хихикнула.
- Ты чего?
- Мужчину всегда приятно кормить.
После секундного замешательства я всё-таки решила промолчать.
* Норны, прядильщицы судеб.
Глава 3
Зона. Переправа деда Петровича.
Харальд.
Бешеный перегон на "Ханомаге" за три с лишним сотни вёрст даром не прошёл. Пришлось попетлять, дабы вычислить верную дорогу по уже исчезающим признакам. Моих сил хватило на то, чтобы загнать бронетранспортёр на площадку возле усадьбы и вылезти из этого тряского стального ящика. Я сел прямо на подножку и кинул в калитку первым попавшимся камешком.
Петрович появился через минуту, как будто ждал нас. Ну, ему по должности положено знать все слухи о происходящем вокруг. Подойдя, он протянул руку и покачал головой:
- Ну здравствуй. Вижу, вернуться решили?
- Пришлось, скорее.
- Давайте-ка заносите всё, у меня баня наготове. А потом и посидим, расскажете ладом.
Я кивнул, подхватил автомат и ранец, вслед за Сандрой и Элен вошёл в знакомый двор, огороженный тёсаным забором. Как будто никуда и не уезжал... а вот и новости - навстречу огромными лохматыми булыжниками вынеслись два кавказца. Они молча и деловито обнюхали нас, потом сели и синхронно посмотрели на деда.
- Свои, - коротко кивнул он, весело глядя на барышень, даже не успевших испугаться. - Знакомьтесь. Это Казбек, а это Нюра.
Он потрепал здоровенных псин по кудлатым головам.
- А то времена неспокойные, - пожал Петрович плечами. - Зона отсюда уходит, и мало ли кто заявится. Пока оно всё устаканится.
Казбек подошёл к Элен, ткнулся в руку и сел рядом. Ему даже голову не пришлось сильно задирать, чтобы посмотреть ей в глаза. Следом, перебирая мощными лапами, подошла его подруга. Петрович оторопело проводил их взглядом.
- А... Да, - я развёл руками. - Это Элен Уордер, это дед Петрович.
- Кхм... - дед почесал затылок, сняв свою кепку-восьмиклинку. - Весьма польщён таким визитом, сударыня.
И отвесил поклон.
Элен, поставив наземь сумку, покачала головой.
- Я сейчас просто человек... почти человек. Многое ушло.
- Экх, - Петрович крякнул, пристально посмотрел на неё. - Ну, осталось не меньше. Устраивайтесь в доме, вы знаете что там где, - кивнул он нам. - А я пойду баньку проверю.
Я уже сидел с дедом минут сорок, пересказывая ему события, когда вернулись Элен и Сандра. Госпожа Уордер не была знакома с настоящей русской баней, и потому выглядела ошарашено. Но с оторопью в глазах смешалось откровенное удовольствие. Дед загодя выдал ей из своей таинственной кладовки лёгкие высокие ботинки, джинсовую пару и кожаную безрукавку. Теперь Элен смотрелась совсем по-нашему.
Нырнув в массивный буфет ручной работы, Петрович извлёк и водрузил на стол литровую бутыль с густой жидкостью янтарно-коричневого оттенка.
- Вот! Кедровка, сам когда-то ставил, да так и не довелось попробовать. Почитай, лет пять как в заначке держу. Ну-с, приступим.
С помощью Сандры и Элен дед быстро приготовил шикарный по здешним меркам стол. Какая-то копчёная водоплавающая тварь была вынута из погреба и теперь таращилась на нас, растопырив игольчатые плавники-крылья. В широких мисках влажно блестели грибы с луком, кругляшки нарезанной домашней колбасы были веером разложены на тарелках. Из кого её сделал Петрович, я спрашивать не решился. Зелень с огородика на заднем дворе, блинчики, какие-то ягоды в меду, небольшой, но полный самодовольства самовар.
- Да, красота... - хмыкнул я. - За встречу.
Кедровая настойка оказалась густой и ароматной, как ликёр. Она легко скользнула в горло и растеклась изнутри мягким теплом.